Но и под Изюмом, и под Херсоном, наступление началось не в момент прорыва линии фронта и не в начале бегства противника, а намного раньше. Именно предварительные мероприятия и обусловили характер и условия наступления. Более того, эти самые мероприятия и явились важным инструментом для того, чтобы стало возможным движение наших сухопутных войск, которые и восстановили контроль над нашей территорией. Таким образом, существенная, но не очень заметная часть наступления осталась как бы за кадром, но наступательная операция под Изюмом или Харьковом началась за какое-то время до того, как мы это заметили в отчетах об освобожденных территориях.

А теперь, если кому-то интересно, может попробовать эмпирически найти момент начала той же Херсонской операции, что получится? Между прочим, когда началась вторая война в Заливе, я внимательно следил за ходом событий, и тогда пресса писала о начале масштабной наступательной операции задолго до того, как на территорию зашли сухопутные силы, не считая диверсантов, которые наверняка работали намного раньше, о чем обычно  подробно не рассказывают. День за днем, неделю за неделей, американцы наносили ракетные, а потом – авиационные удары, чем уничтожали логистику противника, места хранения вооружений, скопления  войск и так далее. Но характер боевых действий ни у кого не вызывал сомнений в том плане, что сухопутные войска начнут активно оперировать в тот момент, когда будут соответствующие условия, достигнутые в начальной фазе операции.

Между прочим, Херсонская наступательная операция, именно в ее сухопутной части, оказалась не очень красочной и стремительной, как это было под Изюмом, и там тоже наши войска вышли к укрепрайонам противника и сбросили темп продвижения. Но мы же понимаем, что под Изюмом противник не ожидал именно такого наступления ВСУ, а на правобережной Херсонщине – не просто ждал, но и усиленно к нему готовился. Поэтому рисунок наступательной операции был другим. Командование понимало, что именно на этом участке фронта у противника нет шансов и потому ускоренный темп движения будет стоить больших потерь, в данном случае – неоправданных, поскольку все равно продолжения операции на левом берегу – не будет, поскольку это уже совсем другой масштаб операции.

А сейчас – другое дело. Операция имеет именно стратегический характер и цель ее радикальная – уничтожение войск противника по максимуму в условиях, когда тот ждал и готовился к этому наступлению. В этом случае, мероприятия начальной фазы наступления имеют решающее значение, как и для американцев в Ираке, именно потому, что и там, и здесь, противник готовился к отражению наступлению и предпринял все возможные меры для того, чтобы его сорвать. В связи с этим возникает ряд вопросов, которые ставим уже не мы. Вот например такое:

Отлично, значит обширное минирование направлений возможного наступления врага – проблема? Тогда почему, перед масштабным вторжением, ВСУ получили команду о разминированию этих самых участков, откуда удары и были нанесены? Почему наши войска были отведены за обустроенные  оборонительные рубежи, а противник – находится на своих оборонительных рубежах и мы видим, как непросто его оттуда выкуривать? Кто эти замечательные люди, которые запускали маршрутки к Чонгару и рапортавалаи о снятии минных заграждений? Кто те крупные государственные деятели, которые только открывали рот и оттуда сыпались басни о разведении войск?

(Окончание следует)