Большинство ученых утверждают, что национализм впервые возник в эпоху Французской революции. В своих ранних проявлениях он, как правило, был связан с республиканизмом и, следовательно, враждебен аристократии и “старому режиму”. Позже в разных странах он принимал самые разные формы. В первой половине 20-го века национализм стал ассоциироваться с фашизмом, хотя он продолжал мотивировать демократические страны, борющиеся против нацистского господства в Европе. В период холодной войны национализм часто восхвалялся как полезный настрой для стран, стремящихся сбросить иго западного колониализма. После окончания холодной войны национализм считался виновником ужасных этнических чисток и гражданской войны в бывшей Югославии. В то же время, однако, национализм был ключевым источником гражданского пробуждения, которое привело к распаду Советского Союза. По словам грузинского политолога Гии Нодия, в бывшем СССР “все настоящие демократические движения (кроме собственно российского) были националистическими».

Учитывая многоликие формы национализма, трудно делать обобщения по этому поводу. Однако несомненно, что национализм украинского образца, который мы наблюдаем сегодня, не только совместим с либеральной демократией, но и активно поддерживает ее. Чтобы преуспеть, либеральные демократии должны пользоваться поддержкой и даже преданностью своих граждан, особенно во время кризиса. Хотя некоторые видные политологи утверждают, что демократия укрепляется благодаря глобальному распространению “постматериалистических ценностей” (самовыражение, автономия, гендерное равенство, экологизм и т.п.), украинцы демонстрируют, что она также требует другого набора ценностей – бескорыстия, приверженности общему благу, самоограничения и мужества. Эти старомодные добродетели могут мощно поощряться национализмом.

Все это не означает отрицания ужасных опасностей, которые сопровождают более злокачественные формы национализма. Одной из таких разновидностей является национализм Владимира Путина. Путин является наследником нескольких из множества конкурирующих и конфликтующих направлений русского национализма – панславянского, советского и неоевразийского, отстаиваемого Александром Дугиным. Но ни одно из этих направлений, ни их сплав, который, похоже, создал Путин, не является благотворным или демократическим: Путинский национализм был использован для оправдания неспровоцированного вторжения в Украину и варварской тактики убийства мирных жителей.

После вторжения трудно найти на Западе голоса в защиту Путина, хотя несколько американских консерваторов ранее аплодировали его защите “традиционных ценностей”. В последние несколько лет среди американских правых все чаще возникают дебаты о национализме, толчком к которым послужила публикация в 2018 году книги израильского политолога Йорама Хазони “Добродетель национализма”. Совсем недавно Хазони сыграл важную роль в основании национального консервативного движения и занимает пост председателя его головной организации, Фонда Эдмунда Берка.

На сайте национальных консерваторов эта группа описывается как “движение общественных деятелей, журналистов, ученых и студентов, которые понимают, что прошлое и будущее консерватизма неразрывно связаны с идеей нации, принципом национальной независимости и возрождением уникальных национальных традиций, которые одни способны связать народ воедино и привести к его процветанию”. Главным направлением их деятельности, по-видимому, является организация крупных ежегодных конференций. Хотя почти все они являются консерваторами того или иного направления, неясно, что их объединяет, кроме желтушного взгляда на то, что они называют «глобализмом”.

Я с пониманием отношусь к критике глобализма. Я уже утверждал, что хотя американцы благосклонно относятся к международному сотрудничеству, они справедливо враждебны к “к системе всемирного или глобального правления, которое обходит или пытается вытеснить их конституционный порядок”. Именно глубокая привязанность американцев к конституционной демократии является источником их сопротивления глобализму. Однако в случае с национал-консерваторами иногда трудно сказать, насколько твердо они привержены демократии. Их превознесение авторитарного и дружественного Путину премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, который был основным докладчиком на их конференции 2020 года в Риме, безусловно, дает основания для сомнений.

Российско-украинская война станет для национал-консерваторов лакмусовым тестом. Она заставит их решить, какую версию национализма они хотят принять – демократический национализм Владимира Зеленского или злобный и агрессивный национализм Владимира Путина. Хотя их критика глобализма и Европейского Союза не лишена оснований, хочется надеяться, что национальные консерваторы осознают, что реальная угроза Америке и либеральной демократии исходит не от Брюсселя, а от Москвы, Пекина, Тегерана и их партнеров по оси автократии.

***

Как видно из текста, расстояние таки вносит некоторые неточности, неизбежные для любого стороннего наблюдателя. Оно и понятно, ведь в описании военных действий в Украине им в голову не приходит описывать отдельно Украину, армию и янелоха. Они даже не представляют себе того объема деструктивных действий, совершенных как им самим, так и его зеленой братвой. Думаю, что если бы они узнали о том, сколько и какой зелени смылось из страны во время войны, а сколько – переметнулось в стан врага, они бы намного более аккуратно использовали янелоха в качестве символа. Но в данном случае, им это простительно, поскольку даже у нас, в самой Украине, эти вещи доходят отнюдь не до всех. Так что критика этой части материала – напрасна изначально.