Часто так бывает, что с лидерами стран, в той или иной степени имеющих диктаторские замашки, после обретения верховной власти происходят однотипные метаморфозы. Так, у многих оказываются просто невыносимо гениальные дети, жены или ближайшие родственники. Причем, до момента  водружения своего тела в первое кресло об этих гениях и феноменах никто не слышал, а потом бац – мама-то мультимиллионерша и любит скорость, например. У другого – вечно пьяного, собственная дочерь тоже оказалась звездой бизнеса, а посему – накупила себе недвижимости в Германии, по самые брови. Даже не стала себя стеснять приличиями при покупке замка. 

У третьего зять оказался невыносимым гением, ставшим долларовым миллиардером. А еще у одного, сын Сашка, вообще-то – стоматолог, стал звездным банкиром и вообще, бизнесменом страшных размеров. И что характерно, эти таланты раскрылись только после того, как папашка, сынуля или тесть обрели верховную власть. Тут-то таланты и поперли как из прорвавшей канализационной трубы. Но то же самое, пусть и в несколько в другом виде, происходит и с самим деятелем, который решил задержаться у руля навсегда. Правда, не факт, что это в конце концов может именно так и случится, но одна мысль об этом раздирает сознание пациента в труху.

Его все чаще начинают посещать мысли о том, как его образ будет восприниматься с точки зрения вечности. Конечно, он может заставить изваять свой портрет в Житомирском граните, как это делали фараоны. С головным убором, увенчанным змеей, например, но тут его берут сомнения о том, что после его смерти змею кто-то наваяет в другом месте, а он на это повлиять уже никак не сможет. То же самое и с парадным портретом верхом на лошади. Дорисуют же какую-то пошлость. И в конце концов, такой деятель останавливается на мысли о том, что в историю надо войти человеком с невыносимым талантом. И тут – начинается самое интересное.

Как и в приведенных выше случаях никаких особенных талантов за ним не водилось и он даже не учился ничему такому, что можно было бы предьявить в виде претензии на талант. Например, попробуй он что-то спеть не за столом, а на сцене, его бы оттуда гнали мокрыми тряпками и шнурами от осветительных приборов, а тут он берет и поет, пытаясь подыгрывать себе на пианино, а один даже на «йонике» это делает. И никаких мокрых тряпок и шнуров от вентиляторов. Слушают. Но даже если это запустить под «фанеру» – тоже может получиться не очень.

В других случаях, пациент пытается выступить в роли художника-абстракциониста или галлюционалиста. Он берет и на глазах у обомлевшей публики рисует черную кошку, очень похожую на ту, что в известном совковом сериале про место встречи. Тем не менее, никто из присутствующих даже не смеет пошутить в стиле: «А теперь – горбатый!». Но в данном случае – не важно, что именно он рисует, важно то, что он рисует на публике, как бы показывая: «Смотри как могу! Талант?»

Здесь надо отставить в сторону персонажи, которые в принципе что-то такое делали задолго до первого кресла. Например, Билл Клинтон играл на саксофоне до Овального кабинета, играл и прямо в нем иногда – дуэтом, с Моникой Левински, наверняка дудел и после того, как ушел в отставку. Или взять Адольфа Гитлера. Задолго до того, как возглавить национал-социалистическую партию, он уже занимался живописью и рисовал пейзажи и портреты. О вкусах не спорят, но если сравнить его рисунки и кошку Путина, то тут  даже вопросов не может возникнуть о претензиях нацлидера на талант. Кстати, свою большую книжку «Майн Кампф» Гитлер тоже написал почти за 10 лет до того, как стал фюрером. Так что вот таких деятелей надо поставить в сторонку.

(Окончание следует)