Эта зарисовка нужна была для того, чтобы показать очевидное, Китай постепенно, из года в год, ужесточает свою риторику и в последние пару-тройку лет перешел к практическим действиям, которые знаменуют собой переход от слов к делу. Так, ведя активное перевооружение НОАК, Пекин в какой-то момент отбросил риторику о собственной обороне и начал выдавать формулы, очень близкие к сталинским о том, что «оборона должна иметь наступательный характер». То есть, китайская промышленность бодро рапортует о том, что освоила выпуск противокорабельных ракет, способных поразить и утопить авианосец. Причем – не крупную морскую цель, а именно авианосец. 

Или прямо сейчас там ведется программа строительства больших десантных кораблей и при этом, там спокойно рассуждают о том, сколько их надо построить для успешной десантной операции по захвату Тайваня. Китайские военные, пусть и не так открыто как в приведенных выше случаях, но все же вполне прозрачно говорят о том, что они хотят наказать Японию и поквитаться с нею за поражение во Второй Мировой войне.

Ну а следом риторика переходит в действия и наоборот. Например, фактический отказ от большого договора с Великобританией о передаче Китаю Гонконга и фактическая его аннексия четко указали на цену любых договоров с Китаем. Мало того, сразу после аннексии Гонконга, Китай развернул там репрессии против тех, кто требовал соблюдения условий договора, нарушенных Пекином. А на возмущение Великобритании по этому поводу китайское правительство заявило о том, что не позволит кому-то вмешиваться в их внутренние дела. 

Но дело в том, что именно Гонконг стал «внутренним делом» исключительно по доброй воле Великобритании, а Китай показал свое отношение именно к этой самой «доброй воле», которую он, как РФ, воспринимают исключительно как слабость и как приглашение к силовому давлению. Между прочим, это один из главных симптомов авторитарных режимов. Там все зависит не от коллективных решений, а от вкусов диктатора. 

Диктатор же всегда действует однообразно, он никогда не понимает цивилизованных вариантов общения, а исключительно силу или реальную угрозу ее применения. Только это может повлиять на его мировосприятие. Оно и понятно, поскольку именно таким образом он и стал диктатором, используя слабость и нерешительность оппонентов и угрожая силой либо прямо ее применяя.

И вот тут мы переходим к покровам, которые сняты над механизмами международной политики, которые обычно спрятаны от глаз публики. Штаты четко и прямо столкнулись с растущей китайской угрозой. Эту угрозу осознали и те страны, которые составили военно-политические альянсы с США, но тут важно отметить, что оба альянса были формализованы с шагом в несколько недель. Очевидно, что заключая союзнические соглашения, эти страны вели долгие переговоры, как друг с другом, так и в формате будущего альянса.

Очевидно, что кроме обмена взглядами и оценками ситуаций, оговаривались и чисто практические вопросы военного и экономического характера. А это значит, что перед подписанием финальных документов первыми лицами, промежуточные протоколы были проработаны и подписаны профильными министрами или подобными по весу высшими должностными лицами. Причем, как минимум, тут речь шла о министрах иностранных дел, обороны и экономики. А это дает лаг по времени подготовки в 3-5 лет. И если хорошенько всмотреться в ретроспективу событий, то можно заметить начальные мероприятия в этом направлении еще в 2017 году, а то и раньше. Это – крайне важный аспект, который имеет отношение к самым последним событиям.

(Окончание следует)