А в данном случае следовало использовать принцип: прежде чем ввести людей, подумай, как их оттуда можно вывести. Этого сделано не было. Как выяснилось, он повел людей на заранее подготовленные позиции, то есть так, как этого ожидал противник. После того, как стало понятно, что рушится весь сектор и надо отходить, выяснилось, что плана отхода нет.

Выше мы писали о том, что был как минимум один вариант неожиданного для противника отвода войск в сторону Шахтерска – Кировского. Для этого следовало просто посмотреть на карту и увидеть, что с юга выдвинулись части российской кадровой армии, а на севере остались потрепанные в боях «отпускники». Причем, указанное направление было относительно безопасным, если использовать степные дороги, коим там не счесть числа.

Но раненный в задницу «вомбат», вывезенный в Киев, собрал массовку под Генштаб с требованием договариваться о «коридоре». В этот момент он поставил на себе жирную точку даже как командир-самоучка. Чего он требовал? А требовал он, чтобы противник указал маршрут отхода. Противник! Вдумаемся! То, что россияне открыли огонь по нашим – предсказуемо. Наши войска пошли там и тогда, когда россиянам было выгодно и они этим воспользовались. Это значит, что «вомбат» сдал свои войска на милость противнику, а тот этой милости не проявил.

Вот эта самая операция должна войти в учебники по военному искусству как пример того, как никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя поступать. Причем, это должно рассматриваться в лицах, от уровня Генштаба и командования сектором до этого позорного «вомбата». А нам нельзя допустить, чтобы виновные в этом бездарном позорище избежали ответственности за сотни погибших бойцов. Этих потерь не должно было произойти, если бы каждый делал то, что должен делать и если бы к командованию людьми не были бы допущены откровенные проходимцы и негодяи. Все эти люди должны получить по заслугам хотя бы потому, что безнаказанность будет поощрять повторение этого кошмара.

***

ИЛОВАЙСК. ТРИ ГОДА СПУСТЯ. 15 августа 2017 года

Вчера были опубликованы некоторые данные, собранные ГПУ в ходе расследования Иловайской трагедии. На сегодня существует две взаимоисключающие версии того, почему все случилось именно так. Тем не менее, даже не докопавшись до самого дна этой истории, нам надо извлечь правильный урок из этого события для того, чтобы больше такого не произошло.

Нами уже высказывалась мысль по поводу происшедшего еще в 2014 году, и с течением времени не появилось ничего, что указало бы на ошибочность этой версии или о другом развитии событий, а потому – позволю себе еще раз напомнить то, о чем вел речь еще три года назад. Итак, вкратце напомним две нынешние версии того, как наши войска оказались в Иловайске. Первая версия говорит о том, что Генштаб отдал прямое распоряжение на зачистку Иловайска и в подтверждение тому даже демонстрируются некие кодограммы, с указанным распоряжением.

Вторая версия более драматична и сводится к тому, что в рамках общей операции, проводившейся по всем направлением, именно Иловайская операция исполнялась силами МВД и добробатов. Довеском к этой версии служит мнение о том, что, на самом деле, операция разрабатывалась теми силами, которыми оперативно управлял штаб Корбана в Днепре и основной целью операции был не Иловайск, а Зугрэс. Якобы, этот оплот Ахметова Корбан планировал подгрести под себя, а там имеется, как минимум – Зуевская ТЭЦ, которая являлась неплохим активом ахметовской империи.

В общем, основные разночтения по Иловайску идут по поводу самого решения заходить в город, и, соответственно – характера тех сил и средств, которые были задействованы для штурма города. Для того, чтобы понять ситуацию в целом, следует обратить внимание на эти два города: Иловайск и Зугрэс.

Собственно говоря, штурм Иловайска еще летом 2014 года вызывал массу вопросов. К тому времени уже было известно о том, что в городе закрепилась довольно крупная группировка противника, успевшая создать там некое подобие укрепрайона. Это значит, что штурм города влечет за собой потери личного состава и мирных жителей самого Иловайска, ибо укрепившийся противник сделает уличные бои тяжелыми и затяжными. Напомню, все это было известно еще до начала штурма.

Отсюда вытекает вопрос о необходимости самого этого штурма. Что в Иловайске было таким ценным, что стоило этого штурма? Если спросить любого не подготовленного наблюдателя о том, что могло вынудить ввязываться в уличные бои, то наверняка будет озвучено, что город является узловой железнодорожной станцией, а потому – важным центром коммуникаций. В самом деле, из Иловайска выходят четыре железнодорожные ветки. Первая – ведет на юг в направление Амвросиевки – Успенки – Матвеев Кргана, в РФ. Вторая – на запад, в сторону Моспино и далее – Макеевка – Донецк. Третья – в сторону Харцызск – Ханженково (Макеевка) – Ясиноватая. И четвертая – в сторону Зугрэс – Шахтерск – Торез – Снежное и далее – Дебальцево и Красный Луч.

Казалось бы, ценность станции весьма велика, но к тому времени россияне не использовали ЖД транспорт ни для переброски своих войск, ни для снабжения. К тому же, с территории РФ на Донбасс входило еще несколько железнодорожных веток и, в случае необходимости, можно было наладить переброску личного состава и материально-технических средств по другим ЖД веткам. Но самое важное то, что войска сектора «Д» (на тот момент) перерезали сообщение Иловайска с РФ в районе Амвросиевки и особая ценность именно Иловайска – отсутствовала. Его можно было банально блокировать и не лезть под огонь окопавшегося противника.

В каком бы плачевном состоянии Генштаб не был, он вряд ли настаивал именно на том характере боевых действий, которые были показаны во время штурма. Дело даже не в том, что не было резервов или просто – нужного количества брони или артиллерии. Дело в том, что в этом штурме просто не было надобности. Иловайск не представлял такой ценности, как, например, Славянск или потом – Дебальцево. Мы считаем, что планируй эту операцию военные, все должно было выглядеть несколько иначе.

Итак, простое исследование ситуации на предмет ценности Иловайска приводит к двум выводам. Первый – основная ценность Иловайска – в железнодорожном перекрестке. Второй – вывести из строя этот узел можно просто взорвав ЖД полотно, а еще лучше – ЖД мост южнее Иловайска, в направление РФ. После этого на город можно было вообще не обращать внимания, просто блокировать его до тех пор, пока боевики не пойдут на выход. Смысла в штурме не было совсем.

Самое интересное выясняется сейчас. Оказывается, наши десантники уже перерезали, кроме направления Амвросиевки, еще и направления Моспино и Харцызск, заняв позиции в районе Кутейниково. К моменту начала штурма фактически было всего одно открытое направление ЖД из Иловайска – в направление Зугрэса. А вот этот город имел куда более высокую цену, с различных точек зрения.

Если внимательно посмотреть на карту, то Донецк без видимого разрыва переходит в Макеевку, а та, с небольшим разрывом, переходит в Харцызск. Зугрэс находится примерно в 10 км от Харцызска, а дальше – Шахтерск, Торез и Снежное. Не правда ли, знакомые названия. Все эти города как бы нанизаны на автодорогу Н21, которая стала рокадной и вдоль которой маневрировали силы и средства противника. Потеря этой дороги привела бы к фактическому котлу донецко-макеевско-горловской группировки сил противника. Подчеркнем еще раз, ценность была не в железной, а в автомобильной дороге.

Перерезать ее в Донецке или Макеевке – накладно, ибо надо заходить в город и вести бои в жилом секторе. На тот момент командование максимально избегало таких раскладов. Можно было протиснуться в узкий зазор между Макеевкой и Харцызском, но там возможность маневра была бы минимальной. А вот Зугрэс – идеальное место для пересечения трассы М21. Вот там открывалась свобода маневра и можно было выйти в более чем десятикилометровое пространство между Шахтерском и Зугрэсом, с восточной окраины последнего, либо с заходом в сам Зугрэс. Там достаточно было вывести мост через реку Крынка, и движение по рокаде было бы остановлено. Но можно было двигаться и к Шахтерску, где в то время была группировка наших войск, вышедшая в южном направлении из района Дебальцево. Кстати, она тоже пыталась перекрыть эту самую Н21.

(Окончание следует)