Тем временем, оратор вернулся из своей нирваны и богемной позы и закончил.

-Но такова цена славы. Как говорят квантовые физики: «Айн унд цванцих, фир унд зибцих!»

-О, да вы и в физике сильны!

-В квантовой!

-Что вы говорите? То есть, вы знаете, что находясь в суперпозиции…

-Да, я сейчас нахожусь в суперпозиции. Сам, знаете-ли выстраиваю свою судьбу.

-А вы что скажете?

Незнакомец обратился ко второму мужчине из этого дуэта. Тот мгновенно изобразил такую же богемную позу, как и его старший, уже лысеющий товарищ.

-А я тут живу!

-Да что вы? Неужели в ресторане, ведь здание это явно не жилое…

-Да нет. Шучу я так. Шутка это, ирония. Вы же хотели на политические темы говорить? Вот мы с коллегой и готовы об этом беседовать.

Хлыщ с блокнотом изобразил крайнюю степень неловкости и даже растерянности, а потом его лицо расплылось в осторожной улыбке и он спросил:

-Позвольте. Вы только что назвали его коллегой, неужели вы тоже – певец?

Лысеющий с ухмылкой сделал глоток кофе, а молодой наоборот – засуетился и скомкал свою богемную позу, а небрежная улыбка покинула его небритое лицо.

-Нет, я не певец.

-Ай-ай-ай! Какая жалость.

-Да, но я – артист эстрадного жанра.

-Какого именно?

-Я – комик.

-То есть вы как и он?

Журналист сделал движение глазами вверх.

-Лучше.

-Неужели?

-Безусловно. Меня до сих пор в жюри приглашают.

-Ну хорошо, а как вы оцениваете уровень своей политической силы?

Опять инициативу взял на себя лысеющий.

-Сейчас мы достигли уровня действующего президента США.

-В каком смысле? 

-В прямом. На последних выборах мы выиграли, а победу у нас украли.

И тут подключился молодой.

-Да-да, украли. А мы ведь с ними по-хорошему хотели договориться. Предлагали влиться в нашу политическую силу, а они вон что сделали. Взяли и украли нашу победу. И мы этого так и не простили и не простим.

-Но что же вы сделали?

-Мы их душили-душили, душили-душили, душили-душили…

И тут он заплакал. Его длинные волосы упали в тарелку и чашку с еще не начатым кофе. Через минуту он уже рыдал и старший товарищ стал успокаивать его, как мог и негромко, чтобы не расстроить его, почти шепотом сказал журналисту: 

-Вы видите? Давайте закругляться с политикой и вообще, надо заканчивать. Куда я его в таком состоянии дену?

-Хорошо. Про политику у меня был всего один вопрос. Вот вы же говорили, что ваша партия – оппозиция. А теперь что?

-А теперь – ничего. Ведь 20 долларов, всегда – 20 долларов, понимаете?

-Понимаю. Но теперь выборы прошли, что вы будете делать?

-Ну, будем ждать новых выборов. Партийную кассу надо пополнять. А пока я буду петь. Концертов пока нельзя давать, так мы будем в режиме уличных музыкантов. Я уже немого переделал старые песни: «Не твоя фигня», например. Или вот – «Я не сдамся без воя». Сначала хотел написать «Я не сдамся без денег», но потом решил прорекламировать название партии и деньги заменил воем. Или вот еще одна жалобная, для ФОПов «Твоя машина, но нет бензина…»

Журналист «Лубянской правды» кивал, скромно улыбался, что-то записывал в свой блокнот и даже элегантно, совершенно незаметно для собеседников, оплатил счет российскими рублями. А про себя уже прикидывал текст донесения руководству, мол все тут под контролем, богема готова к любому развитию событий, если даже прийдется менять коллегу вот этого рыдающего, который где-то здесь живет.

Но всем троим только казалось, что их никто не видит и не слышит. Через несколько часов официант, обслуживавший их, сдал смену и поехал не прямиком домой, а заехал в Эпицентр, он там давно присмотрел веревку для альпинистов, она была сплетена из жгутов ниток голубого и желтого цвета. Он давно на нее посматривал, а в этот раз – купил. И действительно, лучше гор могут быть только горы (Карпаты), на которых…