В одном из столичные ресторанчиков, где до пандемии подавали бифштексы из самых разных сортов мяса, в основном – иностранного, судя по названиям в меню, теперь было не так людно, как раньше. В самом деле, эпидемия делает свое черное дело и рестораторы несут убытки. Ведь раньше здесь надо было резервировать столик, а если речь шла о вечернем или обеденном времени, то и хорошо загодя. На стоянке у ресторанчика орудовали сразу два проворных парковщика, увлеченно пристраивающие автомобили.
Ну а сами автомобили на этой стоянке являли собой импровизированный автосалон роскошных автомобилей. И в самом деле, перекусить бифштексом по цене пусть и недорогого, но вполне приличного мобильника, может лишь обладатель такого авто.
У входа в ресторан стоял пюпитр, на котором раскинулось меню заведения и практически каждый, кто в него решился заглянуть, понимал, что нечего тут стоять с разинутой варежкой и надо делать шире шаг, двигаясь по своим делам. В общем, это меню было таким себе щитом, который отражал потенциальных посетителей, которые решили просто поесть.
Так длилось достаточно долго и заведение получило определенный иммунитет. Если поначалу зеваки все же любопытствовали, то со временем их не стало. Вернее, прохожих было много, но они проходили мимо этого места так, будто тут ничего и вовсе нет. Никакого внимания и любопытства. Точно так же люди проходят мимо СИЗО на Лукьяновке, просто не обращая на него внимания. Хотя вот в этот ресторан они точно не попадут на обед, а с Луьяновкой – все может быть.
В глубине полупустого зала, за столиком, сидели трое мужчин. Бифштексов они, в этот раз не заказывали, а пили кофе и какой-то легкий перекус. Место было выбрано так, что если бы даже кто-то вошел внутрь, то не смог бы рассмотреть их лиц и главное – не узнал двоих из этой троицы. В любой другой ситуации, прохожие безусловно их узнали и обратили бы внимание, но не здесь. Эти двое сидели рядом, а третий – напротив них.
По ним было видно, что двое – хорошо знают друг друга, третий – не из их компании. А еще было видно, что вступительная часть беседа осталась позади и разговор стал приобретать более предметный вид.
-Еще раз повторите, пожалуйста, какое вы издание представляете?
-«Лубянская правда».
-Что-то такое припоминаю. Ах да! Сказка такая была и в ней что-то было про лубяной домик. Правильно?
-Ну можно и так сказать. Домик действительно стоит на Лубянке.
-Но что-то я не знаю про настоящий домик на Лубянке…
-Это не важно. Главное, что в домике на Лубянке хорошо знают вас!
Тот что постарше откинулся на своем диванчике и как-то неопределенно и ни к кому конкретно не обращаясь сказал:
-Да, известность иногда тяготит. Ты к ней стремишься, работаешь на нее, а потом она на тебя наваливается и ты от нее хочешь скрыться, но она тебя все равно находит…
Он сделал паузу по Станиславскому и репортер, зная такие фокусы, не стал перебивать оратора, поскольку тот должен был закончить свою фразу чем-то пафосным. Насмотрелся он на эту братию уже столько, что даже мог угадать эту самую концовку. Но всем видом показал заинтересованность и даже открыл блокнот, чтобы записать великую цитату. Ведь он играл роль журналиста и это было частью образа.
(Окончание следует)