Не удивительно, что под эти крики стали проявляться московские нарративы в том плане, что «Запад опять ничего не делает, поскольку там умеют только разговоры разговаривать». В этот момент натужно и затхло завоняло лаптями. Причем, завоняло как от давно зашкваренных деятелей, так и от полезных идиотов, а также тех, кто поленился задать себе простой вопрос: «Они не делают что именно?» Понятно, что никакого конструктивного ответа, в таком случае, ждать не приходится, поскольку в ответ будет либо молчание, либо сползание с темы в стиле «они всегда так» или что-то в этом стиле. Ну что же, давайте пойдем дальше и посмотрим на то, что можно делать и как это выглядит.

Итак, Украина делает все, что возможно на подконтрольной территории, а что касается оккупированной, то тут может оперировать только ООН, но мы уже видим, что та структура, которую сейчас имеет эта организация, однозначно делает невозможной любую ее работу. А ведь ООНовский инструментарий является ультимативным, для мирного решения такого рода проблем. И это означает, что после констатации невозможности развертывания миссии ООН, мирные варианты можно считать полностью исчерпанными и дальше остаются только военные.

Проще говоря, для начала уже не спасательных, а восстановительных работ па левом берегу Херсонщины, Украина должна восстановить там свой суверенитет, а проще говоря – вернуть под свой контроль эти (и не только эти, конечно) земли. Если мы это понимаем, то снова встает вопрос о том, кто это будет делать? Голубые каски не станут воевать за Украину, поскольку у них априори нет подобных функций.

В таком случае мы что же, представляем, что в Украину зайдут чьи-то войска и системно начнут воевать на нашей стороне? Сформулируем иначе, кто-то всерьез полагает, что страна или группа стран объявит войну федерации? Желательно предельно честно ответить себе на этот вопрос и если он получится «да, они должны это сделать», то дальнейший текст можно не читать, поскольку это уже ничего не изменит, поскольку он родился не на пустом месте, а на своеобразном мировосприятии, которое сформировано по принципу «нам должны». Надеюсь, что таких здесь не окажется, а потому – идем дальше.

Третьи страны могут вступать войну не просто абы как, а по тем правилам, которые давно прописаны в конвенциях. То есть, в уже идущую войну третья страна может вступить, если для нее одна из воюющих сторон создала «казус Белли», или дала повод для начала военных действий. Эти варианты достаточно хорошо описаны, и если этого нет, то страна не имеет права объявлять войну. Просто вспомним о том, что США вступили во вторую мировую войну после того, как получили казус Белли от Японии, а через несколько дней – Штатам объявила войну Германия. То есть, по духу и букве закона, Штаты вынуждено вступили в войну на стороне уже воюющих совка и Британии.

Вторым основанием для вступления в такую войну является союзническое обязательство, оформленное загодя. Это – открытая позиция, и каждый агрессор понимает, что начиная войну против одной страны, он тут же получает войну и со стороны союзников. Такое положение вещей избавляет эти страны от споров по поводу статуса «агрессор» и соответствующих последствий, в виде репараций и прочих, крайне неприятных вещей, которые могут настигнуть агрессора десятки лет спустя.

(Окончание следует)