После вывода войск из Житомирской, Киевской, Черниговской и Сумской областей военному руководству оккупантов, да и всем военным, стало понятно, что та война, которую они так готовили и в конце концов – начали, так и не случилась, а вместо нее получена такая война, которой вряд ли кто-то из них мог хотеть всерьез. Если первый вариант казался простым и понятным, то со вторым уже все обстояло иначе, поскольку никто уже не имел представления об исходе войны. Оно и понятно, поскольку они шли воевать не против этого противника, а против выдуманного и уже явно не существующего, который мало того, что умеет воевать, он хочет это делать.

А такой противник не разбегается от одного вида колонны брони, а потирает руки и открывает счет с пораженной последней машины, потом – первой, ну а потом смерть идет в те машины, которые замерли между первой и последней. До них стало доходить, что их мощь, обусловленная количеством войск, у противника вызывает всего один вопрос: «Кто же их всех станет закапывать?» И ведь можно слушать Конашенкова, который первые месяцы вообще рассказывал о том, что потерь нет, а можно открыть глаза и смотреть, как башни танков летят в стратосферу и как танкисты, без космических скафандров, пытаются исполнить нечто подобное. И главное, эти зрелища говорят о том, что война будет выглядеть примерно так, а не как в сказке, которую им рассказывали в самом начале широкомасштабного вторжения.

Оно и понятно, поскольку профессиональным военным нет нужды пояснять, что пошло не так и что исправить это невозможно. Ведь по-хорошему, как только впервые напоролись на ожесточенное сопротивления противника, надо было сразу вспоминать историю войн и в частности – финскую войну совка, чтобы понять, куда все идет. Грамотный военачальник на том бы кампанию и завершил, выведя войска на свою территорию и пояснив фюреру, что дальнейшие боевые действия будут иметь совершенно другой характер, с гигантскими потерями и разнообразными издержками, но всем понятно, что в условиях федерации этот номер не проходит, поскольку дед вошел в образ Наполеона.

Проще говоря, для военных стало абсолютно понятно, что достижение поставленных задач теми силами и средствами, а главное – методами ведения войны – бесполезная затея. Таким образом, надо либо менять задачи, либо нужны другие силы и средства, но если все оставить как есть, то ничего хорошего из этого не выйдет. Отсюда и сильно угасший энтузиазм именно у военных. Понятно, что они не изберут майора фон Шауфенберга для того, чтобы он сходил в бункер к прутину с пресловутым чемоданом, но и в мясные штурмы их не сагитировать. И потом, само военное руководство армии агрессора – воплощение позора. Нет нужды повторять то, что рассказывают разного сорта Гиркины, а просто приведем здесь картинку, присланную нам пани Ольгой.

Думаю, что любые слова, сверх этого коллажа, будут излишними. Посему, никакого чемодана под стол прутину, ждать нечего. Военные там давно и успешно деградировали как и все их позорное, трясущееся в исподнее, общество.

(Окончание следует)