Что касается его семьи, то и тут может оказаться, что его официальные родители не являются его отцом и матерью в генетическом смысле. По этому поводу имеется как минимум одна твердая версия о том, что эти люди хоть и родственники, но точно – не родители. Как и все остальное, этот вопрос покрыт тайной мрака и потому если бы психиатр получил те самые данные, на основании которых он делал бы свои выводы, то кто его знает, что из этого получилось бы. Поэтому опираться можно только на то, что он демонстрирует на публику и что постоянно повторяется.

Плюс к тому, в разных ситуациях, но всегда по работе, мне лично приходилось наблюдать людей с психиатрическими диагнозами, а также лиц, которые пытались косить по дураков, чтобы получить статус неподсудного и избежать наказание за уголовное преступление сроком от десятки и выше. Причем, довелось даже слушать исповедь о том, как разрабатывался план такого «кошения», поскольку одного из арестантов консультировал сокамерник – врач. В итоге план не получился и экспертиза признала его подсудным, после чего этот артист уехал на свои 12 лет, и если он досидел до «звонка», то вышел только в этом году.

В итоге, по совокупности того, что мы видим, а именно, как разговаривает и держится этот пациент, учитывая то, какие решения принимает именно он и что становится публично и достоверно известно, могу сделать вывод о том, что он – не косит под дурака. То что мы видим – оно и есть. Развращенный властью подонок, не привыкший отвечать за свои слова и поступки, делает то, что ему заблагорассудится. Но столь категоричное определение может показаться выпученными глазами совы, натянутой на глобус, но такое впечатление может сложиться лишь на первый взгляд.

Опять же, смоделируем простую, как дырявые носки, ситуацию. На том же психоделическом перфомансе «Валдай» прутин всегда порет чушь самого отборного свойства просто для того, чтобы публика у телевизора получила ясный сигнал, который он ей посылает: «Смотри, как могу!» Отсюда  его сортирные анекдоты, которые толкают в компании уже сильно набравшихся гостей, какие-то странные ужимки эротического свойства или погружение в дикую вариацию псевдоистории и прочие вещи. То есть, именно там он ведет себя расслаблено до крайней степени. И вот представим, что в какой-то момент он подозвал своего ассистента и тут же продемонстрировал функции его загадочного чемодана, а пока публика переваривает увиденное, он снова устраивается на кресле и выдает ключевую фразу, расставляющую все по своим местам. Он говорит: «Да, я придурок и что дальше?»

В самом деле, что дальше? Он практически сейчас находится в полушаге от того, чтобы в какой-то момент закончить свои привычные вещи словами: “Я люблю убивать и разрушать, не лично, но отдавая приказы, но спросите себя сами, а вы бы не хотели убивать врагов, который сами себе назначили, грабить, а потом – разрушать их города? Или вы бы не хотели проделывать с населением врага разные штуки, прежде чем его уничтожить? Кто этого не хочет – поднимите руки, а кто находится в студии – встаньте!” И что, сколько бы таких набралось? И главное – что бы это изменило в его восприятии собственным населением? Ответ прост, за исключением величины, которую относят к статистической погрешности – никто! Более того, его бы сделали Мессией и назвали бы святым при жизни, поскольку он не стесняется говорить то, что остальные думают и желают.

(Окончание следует)