Ну а 25 и 27 августа ВСУ нанесли массированный артиллерийский налет высокоточными средствами и в один день противник понес очень тяжелые потери, которые так и не смог восполнить. Записи в дневниках и вовсе называют 27 августа – худшим днем за все время войны (с 24 февраля). Но так было написано потому, что авторы текста еще не подозревали о том, что их ждет через полторы недели. Впрочем, такого они не могли себе предположить даже в алкогольном угаре или под препаратами, а потому писали с учетом предыдущего опыта.

В результате, к началу широкомасштабного наступления ВСУ, противник был измотан и обескровлен, а его боевой дух был подорван регулярным уничтожением объектов их инфраструктуры. А главное, он видел, что ВСУ действуют так, как считают нужным, и эффективно противостоять этому не удается. В результате, из-за высоких потерь и дезертирства, личный состав подразделений составлял от 20 до 70 процентов, в различных подразделениях. А кроме того, начались явные проблемы с поставками некоторых типов боеприпасов.

А потом началась атака ВСУ. 6 и 8 сентября по Балаклее была нанесена серия ракетных ударов, которые точечно поразили все основные объекты 11-го армейского корпуса. В частности, был полностью уничтожен его штаб, со всеми офицерами, находившимися внутри. После этого началось бегство из города. И в конце концов, журналисты написали такое:

«“Это был просто хаос”, – сказал один из двух местных жителей Сергей, который жил через дорогу от командного штаба. “Была пробка” бегущих россиян, сказал он. Другие украинцы описывали, как бойцы из Луганска бежали, часто отставая за отступающими российскими военными. Через несколько недель после российского отступления все, что осталось от штаба, это кратер и куча документов. Шлейф дыма поднялся из кучи сгоревшего российского оборудования».

То есть, не было никакого организованного отхода, не было занятия новых позиций и главное – не было никакого саботажа в среде офицеров оккупанта. Попов ни разу не написал ничего о том, что могло бы свидетельствовать об этом. Кстати, он не писал и об отводе войск с его участка фронта на другое направление. Более того, он там получил ранение и был эвакуирован в мордор, где был произведен в генералы.

Так что все, что произошло на Харьковском направлении, наши военные готовили два месяца, работая артиллерией, вылазками бронегрупп и ССО, которые просто вырезали все за линией фронта. Уже из своих источников можем сказать о том, что это была славная охота и тот ужас, который приводил противника в могилу или к дезертирству, часто был на кончике лезвия их «жаборезов». Когда противник обнаруживает свои позиции либо расположения, где на отдыхе находятся их оперативные резервы, после работы наших ССО или разведчиков, то мысли о вечном посещают даже самых упоротых из них.

Так что все, кто пытается принизить профессионализм наших военных, которые в сентябре только реализовали то, что готовили два месяца – идут в сад. Особенно – всякого сорта Фейгины, которые рассказывают о саботаже высшего офицерства, на том направлении. Будь это так, оно бы не получало генеральские погоны, а лежало бы в канаве, с дыркой в голове. А вот эти самые Фейгины как раз и резвятся потому, что на этом месте информационного фронта у нас – пустота, поскольку наши журналисты заняты другим. Он сейчас обсасывают тему о Ксюше Собчак или путинском кореше с Мотор Січ, хотя главные события находятся у линии фронта. По крайней мере, журналистам Рейтарс это понятно.

И последнее, что касается других тем, затронутых в этой статье. Местные жители, которые рассказывали о пытках и других вещах, творимых оккупантом, рассказали много интересного, что согласуется с информацией из других мест. В частности, в Балаклее почти сразу на сторону врага перешла большая часть местной полиции. Но это уже другая история.