И вот в это воскресенье прошли парламентские выборы, на которых политическая сила Макрона утратила большинство в парламенте. Это был второй тур голосования, который все расставил по местам. Но еще в первом туре прозвенел звоночек, когда партия Макрона собрала намного меньше голосов, в отличии от альянса NUPES. Тогда стали высказываться предположения о том, что у политической силы Макрона могут возникнуть проблемы с удержанием парламентского, абсолютного большинства. 

И вот предварительные данные говорят о том, что макронисты уже не смогут получить больше 245 мандатов, вместо 345, на прошлых выборах. Так что лидер альянса, левак Жан-Люк Меланшон и его политический альянс резко пошли вгору и планируют получить не менее 141 мандата, что недавно казалось немыслимым. Кандидаты от Ле-Пен рассчитывают получить 89-90 голосов.

Да, это – еще не разгром, но явно нехороший звоночек политической силе Макрона. И в общем, здесь возникает примерно тот же расклад, что и в Германии, когда правящая партия пожинает плоды бестолковой политики своего лидера. Но во Франции все выглядит намного хуже, поскольку по сути, центристская партия стала партией Макрона и потому там не работает обратная связь. Партийная воля не может подействовать на президента и потому он делает то, что хочет. 

И тут еще есть одна пикантная деталь, во Франции нет запрета на совмещении поста депутата и министра. Их можно совмещать без особых проблем, что с успехом и практикуется. Но если такой депутат на выборах утратит мандат, то по традиции, он должен оставить и свое кресло в правительстве. А в данном случае, так только что произошло с министром здравоохранения Брижит Бургиньон и министром окружающей среды Амели де Моншален. Кроме того, есть очень тяжелые потери и в руководстве самого парламента, контролируемого макронистами. Так, своих мандатов лишились спикер Национальной ассамблеи Ричард Ферран и Кристоф Кастанер, партийный представитель Макрона в парламенте.

Еще раз отметим, это еще отнюдь не катастрофа,  поскольку партия Макрона все равно будет иметь самую большую фракцию, но ее голосов уже однозначно не хватает для порога, достаточного для «монобольшинства» – 289 голосов. А это значит, что теперь прийдется искать компромиссы и оглядываться на мнения тех, с кем прийдется договариваться. За свою первую каденцию Макрон привык к другому стилю правления и теперь его нарциссизм и популизм может вылиться в еще большие проблемы. Скажем так, раньше, имея монобольшинство, он имел возможность плевать на любую критику. Мы это знаем не хуже французов, но вот для Макрона такая вольница закончилась. В немалой степени это – следствия его личных и громких провалов, которые выставили его и Францию вообще посмешищем на весь мир и вызвали громкие международные скандалы.

Достаточно вспомнить его истерику по поводу контракта на поставку подлодок Австралии или как его глупые мысли и дурной язык вызвали кризис с Алжиром. Но самой позорной страницей его правления безусловно являются шашни с кровавым палачом прутиным. Уже всем понятно, что так или иначе, прутин кончит очень плохо и когда встанет вопрос о том, как Запад допустил восстановление фашизма в 21 веке, имя Макрона будет стоять рядом с именем Меркель. Отмыться от этого будет невозможно, а как было сказано выше, он полностью вытоптал политический центр, и когда он рухнет, то во власть могут прийти либо откровенные леваки, либо неофашисты. Вот это и есть цена проституции.

Конечно, дальнейшие события покажут, насколько эта проблема подточила фундамент старой Европы, но сейчас надо либо действовать решительно и бескомпромиссно, либо готовиться платить по счетам, за своих политических проституток. Кстати, этого времени осталось не так уж и много.