“То, что происходит в России, может произойти и у нас”, – сказал мне Гилман Луи, генеральный директор America’s Frontier Fund (AFF), некоммерческого фонда стратегических инвестиций. Луи и его коллеги – группа предпринимателей, инвесторов, ученых и специалистов в области обороны, в которую входят бывший генеральный директор IBM Самуэль Палмизано и бывший советник по национальной безопасности Г. Р. Макмастер – считают, что укрепление американской цепочки поставок является единственной величайшей проблемой для нашей национальной обороны, и что это требует изменения структуры стимулов американского производства на протяжении нескольких поколений. После технологического бума 90-х годов американские компании получили значительную прибыль, используя систему, в которой инновации могут происходить внутри страны, а производство – за рубежом. В Восточной Азии, где стоимость производства на 30-50% ниже, чем в США, это стало не только экономическим, но и интеллектуальным благом. Китай, в частности, уже давно извлекает выгоду из доступа к технологиям, разработанным в США.

“Да, китайское правительство взяло на себя обязательства по развитию глубоких технологий”, – сказал мне Луи. “Но технологические предприниматели и инвесторы начинают бежать из авторитарных государств. Это наш шанс”. Луи считает, что ранние государственные инвестиции в сектора, связанные с обороной, такие как производство чипов, и долгосрочные инновации, такие как квантовые вычисления и искусственный интеллект, станут мощным сигналом для инвесторов частного сектора, создавая каталитический эффект. “Если мы раскроем потенциал наших рынков капитала, мы окажемся впереди. Но мы движемся слишком медленно. Нам нужно лидерство, чтобы сделать это приоритетом. Если вспомнить Кеннеди, когда он сказал, что мы отправимся на Луну, он обозначил сроки: семь лет. Вот что нам нужно – поставить национальную цель в области производства и идти к ней».

Закон CHIPS не ставит такой цели. Хотя это важное начало, это всего лишь единичный законодательный акт для конкретного сектора, и его одного вряд ли достаточно, чтобы решить проблему уязвимости всей нашей широкой цепочки поставок. Во время Второй мировой войны Франклин Д. Рузвельт превратил Америку в “арсенал демократии” и мобилизовал промышленность на службу национальной обороне. Часто бытует мнение, что он сделал это путем национализации американской промышленности. Хотя национализация, безусловно, была важным компонентом промышленной мобилизации Америки в военное время, перераспределение стимулов для бизнеса также оказалось решающим для этих усилий. Это включало в себя налоговые льготы для некоторых отраслей промышленности, а также отмену некоторых антимонопольных мер. Хотя активное участие государства в оборонном секторе, начавшееся во время Второй мировой войны, впоследствии привело к предупреждениям о “военно-промышленном комплексе”, в последние годы мы заменили опасность промышленного комплекса на опасную жадность к краткосрочной прибыли, что привело к долгосрочной уязвимости нашей страны.

На протяжении десятилетий американский капитал финансировал рост Китая. Если Вашингтон осознал угрозу, которую представляет собой чрезмерное увлечение китайскими рынками, то Уолл-стрит соображает медленнее, если вообще соображает. Китайские фонды, обслуживающие американских институциональных инвесторов, таких как крупные университетские финансовые гранты и пенсионные фонды, привлекли триллионы долларов инвестиций в Китай, но эти инвестиции не вернулись в обратную сторону. В 2020 году американские корпорации инвестировали почти 14 миллиардов долларов только в китайское производство компьютеров и электронных товаров, в то время как аналогичные китайские инвестиции в США составили всего 141 миллион долларов. Хотя рост геополитической напряженности делает инвестиции в Китай более рискованными, это не помешало американскому капиталу наводнить китайские рынки.

Это также не помешало китайским компаниям, связанным с военными, получить крупные пакеты акций в американских технологических компаниях, которые они используют в рамках национальной политики “военно-гражданского слияния”, в которой частный сектор обязан делиться технологиями с Пекином. Сейчас, когда США и Китай с напряжением смотрят друг на друга через Тайваньский пролив, такие группы, как AFF, хотели бы, чтобы подобные отношения стали предметом более тщательного регулирования и общественного контроля в США, а инвестиции в Китай стали бы похожи на инвестиции в табачную промышленность или порнографию – сферы, куда солидные фонды редко вкладывают свои деньги, несмотря на потенциальную прибыль.

По мнению Мишель Флурной, бывшего заместителя министра обороны в администрации Обамы и нынешнего члена правления AFF, этот сдвиг, возможно, уже происходит. “Война в Украине показала быструю и универсальную реакцию частного сектора, который избавился от России, потому что не хотел подвергаться репутационному риску”, – сказала она мне. Но будет ли только репутационный страх достаточным стимулом для изменения позиции американского бизнеса в отношении Китая? “Это долгосрочная задача”, – добавила Флурной. “Это не то, что может решить только правительство. Наша система должна быть мобилизована и направлена в правильном направлении».

Соединенные Штаты обладают потенциалом для мобилизации. Вопрос в том, сможем ли мы заменить культуру краткосрочных прибылей и политики на долгосрочную национальную оборону. Мы уже наступали на эти грабли. Перед лицом зарождающейся советской угрозы генерал Маршалл столкнулся с аналогичной проблемой. “Мы можем снова решить зависеть от других, от прихоти и желаний потенциальных врагов, – писал он в своем докладе военному министру, – но если мы это сделаем, то будем нести сокровища и свободу этой великой нации в бумажном пакете”.