И тут опять же все упирается в баланс сил и возможностей. В зависимости от ситуации, противник может действовать двумя способами, либо попытаться отрезать группировку прорыва встречными фланговыми ударами, либо начать отходить на новые рубежи, чтобы выровнять собственную линию обороны. Это зависит от численности его войск, того – есть ли сзади заранее подготовленный рубеж обороны, и во что вообще может вырваться этот прорыв, в плане общей картины на этом участке фронта.
Но уже из этого видно, для чего нужно преимущество в силах и средствах, для атакующей стороны. Ушедшая вперед группировка не должна оказаться в окружении. Кроме того, чем дальше уходит группировка, тем сильнее растягивается ее логистика, ведь ей на постоянной основе надо подвозить боеприпасы, топливо и другие виды довольствия. Без этого она утратит как темп движения, так и боеспособность, оказавшись в очень опасной для себя ситуации.
А логистика может быть обеспечена только полным контролем флангов и собственно, наличием этих самых логистических возможностей. Проще говоря, атакующая группировка расходует больше боеприпасов и топлива, чем стоящая в обороне, и надо точно понимать, что они есть в таком количестве, и их есть чем подвозить. Если этого невозможно обеспечить, войска встанут, как это случилось с оккупантом на северном фронте.
Кроме того, ни для кого не секрет, что наступающая сторона несет более высокие потери, чем обороняющаяся. Это значит, что начавшая наступательные действия сторона будет очень быстро терять численность личного состава убитыми, раненными и здесь становится вопрос резервов, есть они или нет, для обеспечения движения вперед. А как это часто бывает, командование группировки, идущей вперед, не имеет возможности распоряжаться резервами, и все это вместе взятое приводит к выводу о том, что контратака обусловлена собственными возможностями этой группировки, а контрнаступление уже требует полного взаимодействия как данной группировки, так и вышестоящего командования, которое и должно обеспечить пополнение материальной части и личного состава для выполнения всех неизбежных в таком случае мероприятий.
Между прочим, именно это мы наблюдаем под Северодонецком, в исполнении противника. Он постоянно бросает туда свои резервы, но они не используются для обеспечения уже состоявшегося прорыва, а сжигаются на месте, в попытках пробить оборону. То есть, наши военные уничтожают силы и средства, которые должны были держать фланги и насыщать ударную группировку противника уже на следующем этапе наступления. А по факту, они двухсотятся в одном и том же месте.
Но вернемся к Харьковской контратаке. Даже исходя из того, что мы описали выше, было сразу понятно, что наша группировка действует примерно тем, чем располагает, и контрнаступления в таком формате быть не может. Противник ослабил свою линию обороны, наши поймали этот момент и провалили линию фронта, но далеко идти – не могли. Противник поплатился за свою самоуверенность, но потом – подтянул резервы и то соотношение сил и средств, которое дало возможность нашим войскам пройти вперед, было сбалансировано, после чего двигаться вперед стало накладно.
(Окончание следует)