В.Б.: Парадокс, поднятый в международных СМИ, противопоставляет довольно холодную реакцию польского общества на массовую миграцию с Ближнего Востока в 2015 и 2021 годах поистине удивительной поддержке украинских беженцев сейчас. Как это можно объяснить?

П.Т.: Во-первых, важно понимать, что Польша традиционно была открытым обществом, где на протяжении столетий под одной крышей мирно жили разные этнические, религиозные и языковые группы. Быть поляком в то время ассоциировалось не с принадлежностью к какой-либо группе, а с ценностями, разделяемыми всеми теми, кто решит жить в Польше. Таким образом, открытость в Польше всегда ассоциировалась со свободным выбором тех, кто мигрирует в Польшу, а также с обязанностями, которые мигранты брали на себя после поселения в Польше (например, ответственность за защиту страны или за жизнь в согласии с другими). Именно в этом духе поляки смотрят на мигрантов, а также потому, что Польша имеет долгую историю оттока мигрантов, и поляки инстинктивно понимают, что значит быть мигрантом. В то же время польское общество против любой принудительной миграции, подобной той, которую продвигает Беларусь, или централизованно определяемых региональных механизмов, которые поддерживают вынужденную миграцию, даже не проверяя, где мигранты хотели бы жить, как это было в 2015 году.

Тем не менее верно и то, что бедственное положение украинцев вызывает в Польше большую общественную поддержку, чем другие кризисы. Это не лицемерие: украинцы наши соседи. Они выглядят и говорят одинаково с нами; они борются за те же устремления, которые нам, полякам, удалось реализовать на рубеже веков; у нас общая тысячелетняя история и общая угроза безопасности. Конечно, украинское дело вызовет уникальный уровень поддержки в Польше.

Вместо этого следует сосредоточить внимание на том, как стимулировать и поддерживать этот импульс, потому что от него зависят две очень реальные и ощутимые ставки — благополучие миллионов украинских гражданских лиц и фундаментальный политический вопрос для Запада.

В.Б.: Какой должна быть роль партнеров и союзников Польши в управлении этим кризисом? Должна ли Варшава призывать к частичному организованному перераспределению беженцев, запрашивать косвенную помощь или, возможно, и то, и другое?

П.Т.: Текущая ситуация требует скоординированной стратегии для согласования потребностей с доступной помощью. Отрадно видеть всю помощь, которая поступает в Польшу или через Польшу гражданам Украины. Однако частные и общественные организации из-за рубежа часто не имеют ни малейшего представления о том, что действительно необходимо. Есть потери продуктов, которые в противном случае можно было бы лучше распределить.

На данный момент основной проблемой является финансовая поддержка. Администрации соответствующих принимающих стран, включая Польшу, могут более эффективно распространять ее. Поэтому любая международная поддержка со стороны иностранных правительств, неправительственных организаций или международных институтов должна быть согласована с властями тех стран, которые принимают наших друзей-украинцев.

В.Б.: Учитывая среднесрочную и долгосрочную перспективу, сотням тысяч людей, решивших остаться в Польше в обозримом будущем, потребуется гораздо больше, чем временное жилье. Какие проблемы и возможности это создает для польской экономики?

П.Т.: Мы уже описывали более долгосрочные проблемы: предоставление образования детям, чьи семьи остались, будет самой насущной долгосрочной задачей и, вероятно, самой дорогостоящей с точки зрения инфраструктуры и финансовой поддержки наиболее уязвимых семей.

Однако у Польши есть много возможностей, вытекающих как из миграционного притока, так и из текущей геополитической ситуации. Польская экономика нуждается в иностранных рабочих для поддержания высоких темпов роста. Эта потребность связана с быстро стареющим польским обществом. Украинцы, которые останутся и будут работать в Польше, будут более чем приветствоваться, учитывая культурную, языковую и историческую близость обоих народов. Поляки могут многому научиться у украинцев и наоборот.

В более широком смысле, российская агрессия против Украины, вероятно, приведет к глобальной нехватке продовольствия наряду с другими негативными последствиями, такими как высокие цены на энергоносители, сбои в торговле и инфляция. Польша могла бы относительно легко увеличить производство продуктов питания и подключиться к глобальным цепочкам поставок продуктов питания, извлекая выгоду из роста цен на эти продукты.

В.Б.: Как только эта война закончится, и к Украине вернется определенная стабильность, потребуются масштабные усилия по восстановлению, которые, вероятно, сблизят Украину со своими западными соседями. Есть ли какое-то уникальное место для украинцев, которые сейчас находятся в Польше, чтобы принять участие в этих будущих усилиях?

П.Т.: Я не могу представить какие-либо восстановительные работы без активного участия украинского народа, в том числе тех, кто временно бежал в поисках безопасности. Это будет их главный опыт поколений, но я надеюсь, что Польша и другие страны Центральной Европы смогут существенно помочь. Уже существуют некоторые международные механизмы, такие как Инвестиционный фонд «Инициатива трех морей», которые могли бы сыграть важную роль в содействии усилиям по восстановлению в сотрудничестве с ближайшими западными соседями Украины.

Петр Трабински — исполнительный директор Международного валютного фонда (МВФ). Все взгляды, высказанные в этом интервью, принадлежат только ему. Они не отражают точку зрения МВФ, его персонала или исполнительного совета МВФ.

Виктор Бабински — аспирант Йельского университета по истории и научный сотрудник Института Гувера.

Прим. перевод.: Итак, перед нами разговор на английском языке двух поляков, обсуждающих одну из проблем, возникших вследствие вторжения России в Украину, и непосредственно отразившуюся на Польше и Европе. Разговор предметный, заинтересованный и сочувственный. Но при этом обращает на себя внимание, как American Purpose, «на всякий случай» вначале огласив регалии интервьюируемого, как исполнительного директора ВМФ, в конце «на всякий случай» предупреждает: нет-нет, господин Трабински выражает исключительно свою точку зрения, ВМФ здесь ни при чем. Не забавно ли?