Лауреат премии Букера немецкий писатель Даниэль Кельман сказал Guardian, что подписать письмо в Zeit его вынудил “глубокий шок и ужас” среди восточноевропейских друзей от написанного в письме журнала Эмма. “Казалось, оно призывало Украину капитулировать как можно быстрее, чтобы закончить войну”, – сказал Кехлманн. “Возможно, это могло показаться приемлемым в первый или второй день вторжения. Сейчас налицо другие реалии: есть шанс, что Украина может выиграть эту войну, и мы должны поддерживать ее оборонительные усилия всеми возможными способами, как по моральным, так и по тактическим соображениям».

Кельман сказал, что он до некоторой степени понимает нерешительность Германии в отношении военной риторики в свете ее собственного агрессивного прошлого. “Когда Шольц объявил о намерении увеличить военные расходы, я тоже инстинктивно почувствовал себя непривычно при мысли о новом вооружении Германии”, – сказал он.

В длинном эссе, опубликованном в газете Süddeutsche Zeitung в тот же день, что и письмо Эммы, социолог и философ Юрген Хабермас представил немецкие дебаты об экспорте вооружений как разрыв между поколениями по поводу “агрессивно самоуверенного” и “жесткого” подхода в решении военного конфликта. По его словам, молодое поколение, которое олицетворяет 41-летний министр иностранных дел Германии Анналена Бербок, было “воспитано так, чтобы проявлять гибкость в нормативных вопросах”, и способно “рассматривать войну только через призму победы или поражения”. Его собственное поколение, как полагает 92-летний философ, “знает, что война против ядерной державы не может быть “выиграна” в традиционном смысле этого слова”. Он сказал, что “широкий диалог, миротворческая направленность политики Германии” – это “трудно завоеванный менталитет”, учитывая ее послужной список как агрессивно милитаристского государства.

Однако способность некоторых немцев смотреть на войну в Украине исключительно через призму своего опыта Второй мировой войны также вызывает критику. В радиоинтервью 90-летний Клюге заявил, что он был счастлив видеть, как американские войска вошли в его родной город в 1945 году, и что поэтому “нет ничего дурного в капитуляции, если она положит конец войне”. Интервью вызвало всеобщее порицание из-за то, что в нем смешались исторические роли нации-агрессора и государств, подвергшихся нападению Германии.

Средний возраст подписантов письма в Die Zeit – 54 года, они заметно моложе и имеют более широкий культурный опыт, нежели авторы предыдущего письма в Emma, средний возраст которых составляет 76 лет.

“Один из уроков немецкой истории заключается в том, что нельзя победить фашизм умиротворением”, – сказал Кельман. Писатель, чьи бабушка и дедушка были евреями, добавил: “Отметим, что аргументы в пользу строго пацифистской внешней политики редко выдвигаются немцами, чьи родственники погибли во время Холокоста».

***

Как видно, одна из позиций, которые были здесь обозначены, почти точно соответствует тому, что мы писали уже не раз и не два. Все эти разговоры о необходимости сесть за стол переговоров и договориться о мире, надо понимать как предложение Украине капитулировать. Упоротому прутину от переговоров больше ничего не нужно и он об этом говорил открыто и неоднократно. Поэтому любые стоны о переговорах – призыв к Украине сложить оружие. В свою очередь, любые разговоры о необходимости переговоров – игра на стороне прутина.

И это при том, что другая позиция уже формализована и звучит так: «Все решится на поле боя». К тому же, это поле боя уже очевидно, что становится все более нашим, поскольку противник утратил инициативу, а мы подходим к той точке, кода инициатива переходит в наши руки. Поэтому переговоры могут быть только об условиях капитуляции агрессора. Все остальное – игра за прутина.