Как вспоминают высшие военные чины Вермахта, в частности – начальник генштаба сухопутных войск Франц Гальдер и один из самых выдающихся военачальников Хайнц Гудериан, в первые недели войны они вообще не наблюдали осознанных оборонительных действий красной армии. Несколько раз Гальдер писал о том, что на отдельных участках фронта завязывались бои высокой интенсивности, но действия противника были в виде контратак. То есть, на отдельных участках он пытался наступать, хотя общая картина сражения разворачивалась таким образом, что даже удачное наступление неизбежно привело бы к поражению и катастрофе, поскольку оно было направлено еще глубже в мешок. 

То, что потом было подано как образец умелого ведения боевых действий на отдельных направлениях, на самом деле. было лишним подтверждением полного непонимания того, как действовать в обороне и как ее налаживать системно. Проще говоря, это лишь указывало на то, что ни командование красной армии, ни ее средний и нижний командный состав просто не были готовы к тому, чтобы очень быстро перейти к организованной обороне. В общем, это был образец того, как валится боеспособность наступательной армии, когда наступать она уже не имеет сил.

И далее – все еще более показательно. В конце концов, когда вся ударная часть красной армии была вырезана полностью, а полная мобилизация стала давать бойцов и командиров, у которых мозги не были забиты наступательными доктринами, удалось воссоздать уже армию, которая прежде всего была заточена на оборонительную войну, а в исполнении большевиков это значило – сделать заслон из мяса. И тут имеется два крайне важных момента. Сама всеобщая мобилизация имела смысл и оправдание потому, что война уже шла не в далекой Европе, как планировалось ранее «малой кровью и на территории противника», а на собственной земле. Второй же момент состоял в том, что США создали для совка нужную логистическую глубину, о чем мы писали не раз. Проще говоря, всеобщая мобилизация, плюс тыловое обеспечение за счет США, дали возможность построить новую армию.

И как можно было заметить позже, эта уже оборонительная армия показала издержки перекоса в другую сторону. Она довольно цепко держала свои позиции, но крайне плохо действовала в наступлении. Достаточно вспомнить несколько оглушительных провалов наступательных операций под Харьковом и классику жанра – Ржевско-Сычовскую наступательную операцию, где товарищ Жуков бездарно уничтожил миллионную группировку войск или 10 общевойсковых армий. 

Но то же самое красная армия показала и под Сталинградом. Имея крайне выгодный расклад и выйдя на оперативный простор в тылы противника, она не смогла выйти к Азовскому морю, чтобы отсечь всю ударную группировку войск, находившуюся южнее – на Кавказе, а вместо этого, стала возиться и с без того, утратившей боеспособность 6-й армией Паулюса. 

То же самое случилось и под Белгородом и Курском, где с наступлением тоже не сложилось, поскольку без особого успеха была сожжена вся ударная группировка войск. И когда противник намеренно оставил поле боя, как и под Сталинградом, эта ситуация не была использована в оперативном плане. И только много позже, красная армия стала выходить на тот самый баланс, когда она уже могла и наступать, и обороняться, но это уже была другая армия и насыщенная другим оружием, которого она никогда не имела бы без помощи США.

(Окончание следует)