Дружба Китая и Экваториальной Гвинеи началась в 2006 году с кредита в 2 миллиарда долларов, которые были предоставлены режиму государственным Exim Bank of China. Тут надо заметить, что в 1996 году в стране были обнаружены запасы нефти и Китай согласился принимать погашение кредита нефтью и другими полезными ископаемыми. Еще тогда был сделан вывод о том, что в случае строительства военной базы местную нефть можно будет перерабатывать на топливо для военной техники, что разгрузит довольно длинное логистическое плечо.

Практически сразу началось проектирование нового глубоководного морского порта Бату. Изначально закладывалась возможность приема самых крупных грузовых судов и потому китайская China Communications Construction Company сразу провела углубление самой акватории порта и подходов к нему. Но на самом деле, под эти параметры попадают и тяжелые военные корабли, а сам порт строился с расчетом обустройства военной базы и всей необходимой инфраструктуры. В 2014 году были завершены основные работы, а в 2019 году порт был полностью открыт для эксплуатации. А за все это время китайские банки выдали еще несколько кредитов правительству этой страны.

Ну а уже само решение о строительстве базы ВМФ было озвучено во время конференции стран Африканско-Китайского содружества, прошедшей 29-30 ноября текущего года в Дакаре, Сенегал. Вот там Китай и сообщил о том, что вопросы безопасности становятся все более острыми и Китай не бросит на произвол судьбы своих африканских партнеров. Там было акцентировано внимание на том, сколько Китай завез в Африку вакцин против КОВИД, но и военные угрозы – тоже никуда не делись и потому Пекин объявляет о создании ключевого элемента региональной безопасности – той самой базы ВМФ в Экваториальной Гвинее. В рамках того же мероприятия был оглашен план усиления мер коллективной безопасности на 2022-2024 годы.

И в общем, все это можно расписывать более подробно, но у нас не было цели уходить в эти дебри просто потому, что многие наверняка заметили некоторые моменты, которые просто лежат на поверхности. Самый заметный заключается в том, что Китай явно пытается устроить сеть глобальных военных баз с тем, чтобы утвердить свой статус мировой державы. И в это же время Штаты уходят из Афганистана и Ирака. Опять же, Москва тоже пытается закрепиться в Африке и Сирии, а потому все может показаться довольно странным. 

Но если США уходят «под давлением», то они просто обязаны дать арьергардные бои хоть в информационном пространстве. Но даже военные в США комментируют анонс новой китайской базы на западном побережьи Африки довольно вяло и явно – без энтузиазма. А это на них не похоже. Обычно, по любому поводу они выбивают дополнительное финансирование, создавая информационную войну о какой-то особой опасности хода противника. Здесь такого явно не происходит.

Второй же момент касается тактики вхождения Китая в Африку. Трудно сказать, сознательно ли это делается, но китайское руководство взяло за основу ордынскую тактику. Правда, Орда захватывала новые территории либо силой оружия, либо ее демонстрацией, а Китай действует путем подкупа. Вот это и есть главное определение их термина «мягкая сила». Если того же результата можно добиться без драки, то его надо использовать, это еще Сунь Цзы завещал. Но ведь и Орде не всегда надо было устраивать замес. Если противник готов был присягнуть на верность и делегировать определенную часть своего суверенитета, то он не просто не имел проблем, но получал защиту Орды за 10% дани.

(Окончание следует)