Итого, просто вдумаемся, как быстро и цепко Ленин прихватил печать. Декрет о печати стал девятым официальным документом большевистской власти и всего четвертым по счету именно декретом. В числе первых девяти документов было 4 обращения и одно постановление, а остальные четыре – декреты, в том числе и этот. Первые три – были приняты тут же, после захвата власти – 26 октября, по старому стилю или 8 ноября – по новому. Это были «Дерет о мире», «Декрет о земле» и «Декрет об образовании Рабочего и Крестьянского правительства». Третий декрет собственно и создал правительство, которое уже могло запускать в работу нормативно-правовые акты, регулирующие конкретные сферы деятельности. И вот на следующий день первым таким документом стал «Декрет о печати».

Заметим, еще не было издано декретов о создании вооруженных сил, об учреждении судов и даже не был выписаны полномочия комиссариатов (министерств), учрежденных накануне и руководители которых были указаны в том же документе. Поэтому даже не было понятно, кому конкретно предстоит исполнять требования указа, поскольку профильного комиссариата создано не было. То есть, сначала было решено что делать, а потом уже по ходу – кто все это будет исполнять. И вот посмотрим, какой замечательный текст этого декрета, который мы приводим полностью.

«В тяжкий решительный час переворота и дней,  непосредственно  за ним следующих,  Временный революционный комитет  вынужден  был предпринять целый ряд мер против контрреволюционной печати разных оттенков. Немедленно со всех сторон поднялись крики о том,  что  новая социалистическая власть нарушила, таким образом, основной принцип своей программы, посягнув на свободу печати.

Рабочее и  Крестьянское  правительство   обращает   внимание населения на то,  что в нашем обществе за этой либеральной ширмой фактически скрывается свобода для имущих классов, захватив в свои руки  львиную  долю  всей  прессы,  невозбранно  отравлять  умы и вносить смуту в сознание масс. Всякий знает,   что   буржуазная   пресса   есть   одно   из могущественнейших   оружий   буржуазии.  

Особенно  в  критический момент,  когда новая власть,  власть рабочих и  крестьян,  только упрочивается, невозможно было целиком оставить это оружие в руках врага в то время,  как оно не менее опасно в  такие  минуты,  чем бомбы   и  пулеметы.  Вот  почему  и  были  приняты  временные  и экстренные меры для пресечения потока грязи и клеветы,  в которых охотно потопила бы молодую победу народа желтая и зеленая пресса.

Как только     новый    порядок    упрочится,    –    всякие административные воздействия на печать будут прекращены,  для нее будет установлена полная свобода в пределах ответственности перед судом, согласно самому широкому и прогрессивному в этом отношении закону. Считаясь, однако,  с  тем,  что  стеснение  печати,  даже в критические  моменты,  допустимо  только  в  пределах   абсолютно необходимых, Совет Народных Комиссаров постановляет:

Общее положение о печати:

1.Закрытию  подлежат  лишь органы прессы:  1) призывающие к открытому   сопротивлению   или    неповиновению    Рабочему    и Крестьянскому   правительству; 2)   сеющие   смуту  путем  явно клеветнического извращения фактов;  3) призывающие к деяниям явно преступного, т.е. уголовно наказуемого характера.

2.Запрещения  органов  прессы,  временные  или  постоянные, проводятся лишь по постановлению Совета Народных Комиссаров.

3.Настоящее положение  имеет  временный  характер  и  будет отменено   особым   указом   по  наступлении  нормальных  условий общественной жизни.

Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ульянов-Ленин».

Не правда ли – замечательный документ. Здесь большевики еще разделяют понятия «переворот» и «революция». Как следует из текста, они сделали переворот для того, чтобы потом и совершить революцию так, как они это понимали на тот момент. Но сам захват власти они не считают революцией.

Второй момент, который следует из документа, понятен именно в наших условиях. Ленин желает вырубить под корень все, что может выступить с критикой его действий и действий его партийной банды. И делать это немедленно, пока до публики не дошло, что на самом деле произошло. Это было для него архиважно, потому что последующие действия будут обусловлены тем, что надо будет расплачиваться с немцами за их услуги, а в этом случае снова всплывет вопрос о том, чей он казачок.

И еще, по ходу документа несколько раз подчеркивается, что предпринимаемые ограничительные меры имеют исключительно временный характер и что свобода слова непременно будет восстановлена. А что было дальше, все прекрасно знают. Это касается как прессы вообще, так и пишущей братии – в частности. И вот после этого возвращаемся к Путину.

Оказывается, что Ленин, Сталин и целая верхушка совковой власти сами себе придумали Украину, украинский народ, украинское государство и так далее. Не просто придумали, но и злонамеренно об этом писали в первых документах. Путин же ничего этого не знает и знать не хочет, считая это выдумками поляков и австрийцев. То есть, в отличии от Ленина и Сталина, он не показал себя лохом и раскусил все влет. Ну и второй момент. В отличие от слюнтяев Ульянова и Джугашвили, начав душить прессу с самого старта своей карьеры президента, Путин не унижался до обещаний о временности этих мер. Он с самого начала душил намертво. Кто не захотел продаться – ушел в землю. Правда, Сталин это сделал тоже, но будучи членом самого первого правительства, он все же нес некую солидарную ответственность с Лениным и всеми остальными за такие малодушные обещания.

Так что Путин уделал своих предшественников со счетом 10:0, как он это привык делать в хоккейных покатушках. С этим даже не поспоришь. А вообще, копнув первые документы большевиков, можно найти очень много интересного для понимания того, откуда мы вылазим с таким трудом и такой кровью. Но мы безусловно сделаем это.