Сегодня стало известно о том, что в «деле об убийстве в Тиргартен» подведена черта на уровне суда первой инстанции и вынесен приговор. Но сначала – о сути дела, о котором мы не писали, потому что во времена Меркель все, что имело связь с Москвой, гарантированно спускалось на тормоза и в общем, вполне можно было представить, что все закончится классикой, известной всем: «Подсудимый чистил мандарин фамильным кинжалом, а потерпевший случайно упал на кинжал и так – десять раз подряд, пока не умер». Поэтому сейчас – немного предыстории.

23 августа в берлинском парке Kleiner Tiergarten к сорокалетнему Зелимхан Хангошвили (Торнике Кавтарашвили) подошел 53-летний мужчина с паспортом на имя Вадима Соколова и произвел в потерпевшего два выстрела в упор из пистолета Glock с глушителем. После того, как потерпевший упал, нападавший произвел один выстрел в затылок и выбросив пистолет, попытался скрыться на велосипеде. Но полиция отреагировала довольно быстро, и с помощью свидетелей преступления, задержала подозреваемого по горячим следам. Следователи обнаружили орудие преступления а также велосипед и скутер, которым пользовался преступник.

Проверка обнаруженных у преступника документов показала, что они оформлены на вымышленное имя, а чуть позже он был идентифицирован как Вадим Красиков, сотрудник ФСБ. Прокуратура Карлсруэ открыло уголовное производство по признакам заказного убийства и возможно, государственного терроризма. По сведениям, поступавшим из следственной группы, изначально рассматривалась версия о том, что заказ на убийство поступил из Грозного, но очень скоро эта версия была отложена в пользу другой, о получении заказа из Москвы, а именно – из центральных органов власти. Понятно, что прошлое правительство не дало ходу этому делу и даже формальная высылка нескольких российских дипломатов из Германии в принципе не могла исчерпать инцидента.

Дело в том, что Кавтарашвили был одним из полевых командиров армии Ичкерии и в свое время принимал участие в активных боевых действиях против РФ. После этого, как считается, он консультировал грузинские и украинские вооруженные силы по вопросам тактики ведения боевых действий против РФ. Известно, что Путин лично назвал его «бандитом и убийцей», что в российских реалиях означает, что он уже спустил по его следу киллеров. В связи с реальной угрозой своей жизни, Кавтарашвили с 2016 попросил убежища в Германии с тем, чтобы получить немецкое гражданство, но через три года был убит профессиональным киллером ФСБ.

Как и в случае с Бошировым и Петровым, преступник прикинулся безобидным инженером-строителем, который даже не знает, что обозначает аббревиатура «ФСБ» и категорически отрицал любые связи с государственными структурами РФ, а тем более – работу на российские спецслужбы или получение приказа на убийство потерпевшего. По крайней мере, на судебном процессе адвокаты подсудимого исходили из этих позиций и судя по тому, как линию защиты описали в прессе, то была какая-то заготовка на то, что суд действительно посчитает киллера жертвой жестокой подставы и примет решение «понять и простить», что четко укладывается в рамки заявленных Меркель «особых отношений с россией».

Однако – не сложилось. Поскольку приговор выносился уже после того как фрау Мекрель покинула бундес-канцелярию под мелодию «Красная армия – всех сильней», в исполнении военного оркестра, для инженера-строителя все сложилось не очень хорошо. Как стало известно, суд полностью подтвердил его вину и приговор оказался максимально возможным – пожизненное заключение.

Но после его окончательного вступления в силу вопрос о том, что Путин посылает в Германию (и не только туда) киллеров должен стать основой для пересмотра отношений ФРГ и лепрозория, поскольку даже звери, кроме известных исключений, не делают никаких дел там, где едят. Только вот Москве этот принцип неведом априори и потому к ней следует относиться именно таким образом, и конечно же – без шредер-меркельских слюней. Немецкая пресса сходится во мнении, что этот приговор безусловно приведет к осложнению двусторонних отношений, но как все будет выглядет на самом деле, покажет самое ближайшее время.