Так, судя по тексту, можно сделать вывод о том, что у Меркель не было никакого иного выхода, кроме как выполнять те договора, которые были подписаны до нее. Отсюда следует, что фрау, при всех ее странностях, блюдет букву и дух уже принятых документов. Но в таком случае надо понимать, что на подписание Шредером этих договоров ЕС все же среагировала и начала принимать общее законодательство, демонополизирующее энергорынок. 

Ни для кого не секрет, что самым крупным монополистом на этом рынке был и остается Газпром, а это значит, что в первую очередь, оно направлено против монополии Газпрома. И вот тут возникает парадокс, когда фрау вынуждена блюсти дух и букву договоров с Газпромом и тут же плевать на дух и букву антимонопольного законодательства, причем – персонально в отношении Газпрома. 

То есть, если ты не можешь переступить через шредерские договора, то откуда у тебя берется прыть перепрыгивать через «энергопакеты»? Таким образом, здесь проигрывается не только очевидный пример внутреннего противоречия, но и общий подход к очень многим документам, которые Меркель перестала замечать в угоду Москве. И так – за что ни возьмись.

Мы еще вернемся к этой теме хотя бы потому, что сама Меркель еще даст повод к этому и возможно, тогда мы дадим более развернутую аргументацию и по другим моментам. Но как было сказано выше, к этой теме присовокупилась французско-алжирская эпопея. Удивительно, но многие коллеги пошли в какие-то дебри и стали писать о том, что почти в каждой стране есть темные страницы и так далее. Это было удивительно читать хотя бы потому, что давно известно емкое определение слова «история». Кто-то сказал о том, что история это – летопись войн. 

И действительно, если выехать из пост-совка, то большая часть памятников в любой стране будет посвящена либо битвам, либо полководцам. Даже если взять в руки любой учебник общей истории, то скорее всего, там тоже будет повествование от войны до войны. Оно и понятно, ведь в результате войн двигались границы, появлялись или исчезали государства и потому именно войны становятся ключевым сюжетом исторических экскурсов. 

Ну а война это – массовые убийства, и в зависимости от места и времени этих событий, убийства могли происходить с большей или меньшей долей дичи. Тем более, только относительно недавно были сформулированы правила ведения войны и то, что могут делать комбатанты во время боевых действий или оккупации, а чего делать не могут. Раньше это каждый делал на свой вкус и без оглядки на какие-то формальные ограничения.

И в общем это – само собой разумеется, поскольку формализация и международное признание правил ведения войны были оформлены соответствующими Гаагскими конвенциями только в 1899 и 1907 году, соответственно, и позже – дополнены Женевскими конвенциями. Так что делать глубокие экскурсы в историю не имеет смысла просто потому, что каждая воюющая сторона устанавливала собственные пределы допустимого в ходе боевых действий.

А чтобы поставить точку именно на этом, достаточно вспомнить о том, что швейцарские военные формирования, которые воевали по найму за разные стороны конфликтов, славились тем, что сами стояли насмерть, не сдаваясь в плен, но и никого не брали в плен, не оставляя на поле боя даже раненых. Так что сомнений в том, что при желании можно найти скелеты в каждом шкафу нет и быть не может. На самом деле, речь была не об этом, как в случае с Францией, так и в случае с Германие.

(Окончание следует)