А прийдя к руководству россией, дедушка Ленин организовал «золотой конвейер», в рамках которого экспроприированное золото и камни специальный курьер возил в Швейцарию, где складывал в депозитные ячейки, которые предусмотрительный Ленин давно там имел. Правда, курьер потом кинул вождя и поэтому его разбил паралич. Тем не менее, это персонаж был сделан чуть ли не иконой и уж точно – великим.

Между прочим, в гоп-стоп командах, которые «ставили на бабки» бакинских нефтяников и банкиров, обретался и Сосо Джугашвили, ставший позже «великим Сталиным». Если Ленин был теоретиком и странным мыслителем, то Сталин никогда таковым не был. Он всегда был уркой и гопником, со всеми вытекающими последствиями. Правда, он был мелким росточком и ущербным, в плане здоровья, поэтому он сделался злым, но у него была прекрасная память. Кстати, он и Ленину не забыл того, что пока он корячился по тюрьмам и ссылкам и вынужденно сотрудничал с охранкой, чтобы не протянуть ноги на каторге, Ленин танцевал канкан с проститутками в Париже на деньги, которые добывал, в частности и он – Сталин.

В общем, когда стал вопрос о том, что Ленина пора сливать, у Сталина не дрогнула рука и вождь мирового пролетариата переехал из своей правительственной дачи в Горках непосредственно в мавзолей, сначала деревянный, а потом и гранитный, на всякий случай. А через несколько лет вслед за Лениным в лучший мир отправились и все те, кто приехал с вождем в том самом опечатанном вагоне из Германии, с деньгами Людендорфа. Все до единого пошли под землю просто потому, что урка не должен был оставить в живых никого, кто знал его прошлое, в котором он был мелким шестеркой – шнырем. А поскольку память у него хорошая, то никто из «ленинской когорты» не ушел от ледоруба или пули. Тем не менее, Сталин стал еще более великим, чем Ленин, правда его уже не вождем мирового пролетариата называли, а отцом и учителем, другом филателистов и пианистов.

Но ведь кроме людей, великими были и явления. Например, то самое мероприятие по захвату власти в Санкт-Ленинграде, состоявшееся осенью 1917 года, началось со «штурма» винных подвалов Эрмитажа. Сей акт был гордо назван революцией, хотя ничего подобного тогда не произошло. Как писали современники, власть тогда валялась на мостовой и Ленин просто ее поднял. Потом в красках рассказывали о том, что пролетарии свергли ненавистный, царский режим, но на самом деле, царь отрекся от престола уже почти год назад и никакого такого «царского режима» банально не было, а потому и свергать было нечего.

В самом Санкт-Ленинграде публика узнала о том, что власть перешла к новым, непонятным типам через несколько дней, а о том, что это была революция стало известно уже через годы. Ведь даже большевики по началу называли это «октябрьским переворотом» и при этом – густо краснели, поскольку и на переворот этот перфоманс тянул с трудом. Ну а позже усилиями “великого” Сталина это стало «великой революцией». Хотя на самом деле, это был все тото же самый гоп-стоп, который дал новой власти карт-бланш на тотальные грабежи всего и всех, что неизбежно переросло в кровавую вакханалию. Тем не менее, из этого тоже слепили элемент «величия».

Ну и конечно же, величием покрываются какие-то сражения или войны. Для того, чтобы создать величие в прошлом были просто придуманы полностью или большей степени. Так, потасовку Саши Невского с несколькими рыцарями и их прислугой возвели в великую битву рыцарей и блистательного витязя. В совковых описаниях рассказывали о таком количестве рыцарей Тевтонского ордена, что их за всю историю столько не было, но битва оказалась великой. 

(окончание следует)