Министр еще раз внимательно взглянул на листок бумаги, быстро обвел всех взглядом и произнес:

-Елдак…

Все дружно повернулись к обладателю фамилии, здоровенному детине, который всегда хотел выглядеть умным и даже слегка интеллигентным, но это у него не очень хорошо получалось. Он органично выглядел бы на лесосеке и или в руднике, но не здесь. Елдак встал с места, по его лбу катились крупные капли пота, а губы тряслись.

-Я, учтите, один туда не пойду! Если вы меня решите туда отдать, я вас всех сдам. Что вы думаете, вы тут хихикаете, а на вас не висят статьи? Вы ошибаетесь! На всех висят! У меня все записано…

-И на это я пойтить не могу!

Корольку сделалось вовсе плохо, хоть бери и иди. Под себя. Публика начала набычиваться и кто-то из глубины зала крикнул:

-Все равно им надо кого-то отдать, иначе они нас тут всех начнут рвать. Надо принести жертву, а мы тут слышим, что этого – нельзя, того – нельзя. Или мы принесем жертву или жертвой станем мы.

Королек принял величественную позу и хоть ему уже хотелось незамедлительно убыть в неизвестном и очень далеком направлении, все же голосом, которому он постарался придать максимальную твердь, а речи – убедительность – произнес:

-Так, слушаем сюда внематочно…

-Может внимательно?

-Какая разница?

-Разница большая! И она таки есть!

Королек понял, что это – бунт, поскольку последние слова сказала мадам Мундель, до последнего времени – самая верная его соратница. В этот момент у кого-то выпала табакерка, а в руках толстого, бородатого детины, он заметил шарф. Действовать надо быстро. Королек изобразил удивленный взгляд в дальнее окно и дрогнувшим голосом спросил:

-А это что такое?

Все повернули головы в этом направлении, но кроме окна, ничего не увидели и решили подойти поближе. Через минуту они все были у окна, а королек уже мчался лабиринтами коридоров. К аварийной машине с охраной. Пока ротозеи глазели в окно, он уже мчался в сторону аэропорта, где его уже ждал самолет с запущенными двигателями. Чрез полчаса, он вышел из машины, прямо у трапа самолета и командир корабля, увидев лыжи с надписью «Буковель», на ногах королька, коротко спросил.

-В Оман?

-В него. Только побыстрее.

Самолет не медлил, вырулил на взлетную полосу и взмыл в небо. И уже казалось, что все осталось позади, но тут командир корабля вышел в салон и сказал корольку. 

-Твое величество. Нам приказывают приземляться.

-Кто приказывает? Я – королек и мне никто не может приказывать.

-Может. Даже не сомневайся.

-Кто, например?

Летчик кивнул в большой иллюминатор.

-Вот он. В стороне и чуть сзади, шел истребитель и покачивая крыльями, что-то сигнализировал. Поскольку самолет королька не менял ни высоты, ни скорости, тот немного отстал, но через минуту, вдоль борта пролетели яркие трассы снарядов. Командир уже не стал что-говорить корольку а громко сказал второму пилоту: «Садимся». Но второй пилот с тревогой ответил:

-Куда, командир? Вода!

-Если они приказывают садится на воду, значит так и будет.

Королек понял, что дело дрянь и Оман уже отменяется, он уныло поплелся к коробке и достал оттуда бутылку воды. Капитан удивленно посмотрел на королька, но вслух вопроса не задал. Королек понял вопрос без слов и ответил на него сам.

-Ну они же приказывают садиться на воду?

-На воду, а не на бутылку!

И тут снова послышались запросы радио на английском. Королек понимал английский, в смысле «Хау ду ю ду, Билл» или что-то в этом роде, но тут – ничего не понял, зато поняли два охранника королька. Один из них подошел к командиру самолета и уточнил:

-Я правильно понял, что если мы этого прямо сейчас аккуратно скинем на воду, к нам вопросов не будет?

-Именно так.

Оба, одновременно повернулись к корольку, но пилот смотрел на дверь, а  охранник – на королька.