Незадолго до своей смерти, генсек партии большевиков Брежнев решил оставить о себе литературное наследие  в виде автобиографических повестей. В те времена такого калибра деятели всегда «писали» свои книги одним и тем же способом. Он что-то такое вспоминал и рассказывал, за ним это записывали и теневой «творческий коллектив» бодро ваял нетленку. В особых случаях, как это было с мемуарами Жукова, этот самый коллектив успешно трудился и после кончины титульного автора. Поэтому поздние издания мемуаров сильно отличались от прижизненных.

То же самое было и с брежневскими «бестселлерами», коих было три: «Малая земля», «Возрождение» и «Целина». Но самым знаменитым опусом был все же первый, и мне довелось его «изучать» в курсе школьной программы. На самом деле, это была не книга, как у Жукова, например, а брошюрка в мягком переплете, оформленная «на отвяжись». Ни литературной, ни исторической нагрузки она не несла, но назвать ее полостью бесполезной для школы я тоже не могу.

Ведь еще Парацельс говорил, что даже яды становятся лекарством, если знать, когда их применять и в каком количестве. Так было и в этом случае. Несколько цитат из «Малой земли» решали вопросы не только на уроках литературы, но и физики, например, или химии. Химию почему-то сильно не любил еще до «Новичка» и полония. Магия работала четко. Как только приводилась цитата с указанием автора – все! Как минимум, два балла тебе уже не поставят.

Но все это к тому, что уже много позже ходил анекдот, который потом подхватили «юмористы» типа Задорнова, который «юморил» исключительно ушедших первых лиц, а перед действующими стоял на цирлах и даже одно время жил с Ельциным в одном доме на ул. Осенняя. Там было необычное строение, в котором жили Ельцины, Черномырдины, Лужковы и вот этот Задорнов, который был придворным шутом. 

Суть анекдота сводилась к тому, что после выхода «Малой земли», Брежнев дотошно выспрашивал своих соратников о том, нравится ли им эта книжка. Те, естественно, непременно пели гимны и кантаты и в конце концов, Брежнев задумчиво сказал: «Всем нравится, может и самому почитать?»

Это была аллегория и не столько о Брежневе, как о самой жизни, которая была вокруг. Например, я лично слышал от работников мясокомбината и молокозавода о том, что они сами не употребляют продукцию собственного предприятия. Это не значит, что они вообще не употребляли мясных или молочных изделий, просто они ни в коем случае не ели того, что производилось для публики, поскольку знали, что и из чего там делают.

Чуть позже мне самому довелось понаблюдать за этим процессом в ситуации, когда на тебя не обращают внимания и делают все, как обычно. На молокозаводе этого видеть не довелось, зато довелось видеть метаморфозы, происходящие с молоком на пути к молокозаводу. Там было много интересного. А вот на мясокомбинате удалось видеть весь технологический процесс изготовления, в частности – той самой колбасы по 2.10. 

(Окончание следует)