Оратор знал, что его ждет огромная, беснующаяся от нетерпения толпа, но он умел себя держать перед массами и даже был уверен, что обладает каким-то даром управлять толпой. Вот скажи он ей нажраться моющего средства – нажрутся. Скажет им съесть то, что остается после выгула собак – съедят. Тем более, что существенная часть этой толпы не чувствует ни запаха, ни вкуса. Да они пойдут за ним куда угодно. Хотя… куда угодно – не надо.

Он легко прошелся рукой по голове и почувствовал, что с прической все в порядке, а потому можно выходить к толпе и начинать свою пламенную речь, которая, как ему докладывали, вызывает реакцию публики, после которой остается множество кирпичей. В общем – решительный шаг и правая рука вверх. Так он призывает беснующуюся толпу успокоиться и одновременно призывает ее ко вниманию.

-Американцы!

И тут из толпы послышался сиплый голос:

-И американки?

Этот вопрос явно застал его врасплох, но он быстро сориентировался, бегая глазами по толпе и пытаясь выявить обладателя этого отвратительного голоса. Но нет, не удалось, а речь надо продолжать.

-… и американки! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, простой сельский парень.

-Простой? Да что ты говоришь? Сельский? Ну-ну!

Это опять выкрикнул тот самый голос и он снова не увидел того, кто это сказал. Толпа была плотной и кого-то в ней рассмотреть было решительно невозможно. Но сейчас его больше беспокоил не обладатель хриплого голоса, а вот  эти «братья и сестры», которые он только что выкрикнул в толпу. Откуда он такое взял? Мозг лихорадочно работал вычисляя, не из Москвы ли он такое привез? Но так ничего и не вспомнив, он продолжил почти без перерыва.

-Ну хорошо, может не совсем простой, а упрощенный. Ведь вот стою перед вами, а не по телику говорю с вами. Из бункера. А ведь мог бы! А что касается второго, то я столько времени провожу в полях, невзирая на должность, что наверняка этого времени будет больше, чем у любого фермера.

-В полях чего? – снова уточнил противный голос.

-В полях гольфа. Но это не имеет значения. Поля, они и в Африке – поля, кстати, откуда к нам приехал Обама и незаконно правил два срока.

Из толпы послышалось: «Позор! Не допустим его в наши лифты!». Оратор снова поднял руку, чтобы публика слегка успокоилась и можно было держать речь дальше.

-Все вы знаете, что я хотел сделать больше всего. Вот это написано на моей фуражке, а вернее – на фуражке «Вільгельма Завойовника». А написано на ней: «Сделаем Америку…»

-Так ты ее и сделал! – уточнил хриплый голос.

-Сделаем Америку снова великой!

-Шо? Опять?

(Окончание следует)