В старые времена японский воин должен был не только отлично владеть мечом, но быть мастером каллиграфии, уметь писать стихи и главное – обладать даром созерцания течения жизни. Отсюда и такой ажиотаж вокруг цветущей сакуры с ее облетающими лепестками, поскольку это символизировало бренность жизни и то, что цепляться за нее нет причин, а расставаться с нею надо так же легко, как и этот лепесток, парящий в воздухе. Казалось бы, странное занятие для воина, но оттуда он черпал стойкость и бесстрашие.

Нечто подобное, но со своей мотивацией, было у одного из основоположников импрессионизма, живописца Клода Моне. Он тоже созерцал игру света на поверхности пруда с кувшинками и похоже, в этой игре нашел что-то такое, что открывается немногим и что словами передать невозможно. Поэтому он пытался это сказать своей кистью и красками.

Судя по стоимости его картин, это что-то ему таки удалось описать, пусть и не в полной мере, поскольку сам он считал, что не удалось передать все, что нужно. Возможно, потому он возвращался и возвращался примерно к одному и тому же сюжету до самой своей смерти.

Так вот, самурай это «что-то» находил в падающих лепестках сакуры, Моне – в игре света на поверхности пруда, кто-то еще в чем-то и это значит, что при желании, каждый может найти что-то свое или “это” всегда – вокруг нас, просто мы его видим или не видим в чем-то конкретном.

Мы попытались сделать подобный эксперимент и убедились в том, что течение жизни действительно можно увидеть в чем-то, казалось бы, совсем для этого не предназначенном. В данном случае мы имеем в виду – Газпром, и даже не так его самого, как изменения, которые происходят с его глубинной сутью. Наблюдая за этим процессом, невольно тянет на цитаты, пришедшие к нам сквозь тысячелетия: «Sic transit gloria mundi».

Причем, внимательно наблюдать за Газпромом мы начали еще задолго до 2014 года и прекрасно помним те времена, когда растущие цены на газ начали раздувать величие как его руководства так и фактического ее хозяина. Мы помним, как Миллер публично говорил в эфир: «Завтра мы будем продавать газ за тысячу долларов и вы никуда не денетесь, будете покупать и еще в очереди будете стоять». Это – не дословно, но сказано было примерно это.

Тогда вся РФ действовала в такой парадигме, а тем более – Газпром. Босяцкая манера подачи своего величия, берущая начало в питерских подворотнях, откуда есть пошли мсье Путин и Миллер, была лишь слегка облечена в форму приличия, а не будь ее, сказано было бы следующее: «Да, мы офигели! И что вы с этим сделаете?»

Но потом ситуация стала стремительно меняться и с ценами, и с конъюнктурой, и главное – со статусом самой компании. Еще совсем недавно слово «газпром» обладало какой-то внутренней силой и даже магией, но постепенно этот внутренний заряд стал ослабевать, хоть вчерашние султаны и фараоны от Газпрома все еще никак не могли скорректировать свою риторику.

(Окончание следует)