Более того, он вспомнил одно из последних совещаний правительства, где был зачитан доклад разведки, где в частности, упоминалась угроза применения оружия. Он тогда еще перекидывался колкими репликами с коллегой и чуть ли не с издевкой говорил о том, что пугать уничтоженным оружием так же нелепо, как и приведениями. Но вот прошло совсем немного времени с того момента и вот перед его глазами – результат его, в частности, ошибки. Причем, результат легко измеряется человеческими жизнями, которые покинули лежащие перед ним тела.

От четкости этой мысли ему стало нехорошо и он подумал о том, какой бы реакцией сержант встретил правду о том, что рядом с ним идет один из виновников гибели его людей. Нет, лучше так далеко не заходить, поскольку ничего уже не исправишь и надо как-то двигаться дальше.

-Послушайте, сержант. А почему они погибли?

-Очень просто, сэр. Вещество попадает в легкие и за несколько секунд человек теряет сознание, а за минуту – погибает. Как только он вдохнул эту дрянь, сэр, ему уже ничем не поможешь.

-Это я понимаю. Но ведь они все – военные. Они должны были понимать угрозу? Возможно, они оказались неподготовленными? Возможно, с ними мало занималось их командование? Они же должны были иметь средства защиты?

-Безусловно, сэр. Каждый имеет противогаз и часы занятий, за которые он отрабатывает надевание противогаза до автоматизма. Он это делает в десятки раз быстрее, чем вы.

Пожилой политик хотел было смахнуть накатившую на угол правого глаза слезу, но не смог, поскольку рука уперлась в крупный окуляр противогаза, плотно охватившего контуры его лица. Действительно, ему с трудом и с деятельной посторонней помощью удалось надеть противогаз минут за пять. Инструктор со смехом его подначивал о том, что случись химическая атака, то он был бы покойником.

-Но может быть у них не было противогазов или они были неисправными, что и погубило вот столько и разу?

Политик сделал широкий полукруг тростью из вереска, на которую слегка опирался, пока они шли. Но сейчас, когда остановились, он активно жестикулировал именно тростью. Так он давно привык делать и обоснованно считал, что такая жестикуляция выглядит куда солиднее, чем размахивание руками, при разговоре. Но похоже, на сержанта это не имело никакого воздействия, поскольку тот нагнулся над ближайшим телом и аккуратно его развернул. Оказалось, что противогаз, в таком же подсумке, как и у политика, был исправно приторочен к поясу.

-Не может быть! Почему же он им не воспользовался?

-Трудно сказать, сэр. Видимо недооценил угрозу.

-Так они все недооценили?

-Возможно.

Сержант подошел к следующему телу и тут стало заметно, что противогаз на лице жертвы присутствовал, но был сдвинут так, что нос выглядывал наружу и он мог вдохнуть отраву носом. Сержант перевернул еще одно тело и у него противогаз оказался опущенным на бороду. Это было невероятное зрелище. У погибших не просто были противогазы, они были надеты, но почему-то не до конца.

-Сержант, я ничего не понимаю. Почему это так?

-Думаю, сэр, что они до конца не верили в опасность этой гадости. Они полагали, что это – излишние предосторожности. Ведь им объявили, что химическое оружие уничтожено почти 20 лет назад. А раз так, то зачем себе усложнять жизнь и напрягать дыхание. Вот теперь они лежат здесь…

СЦЕНА 2

Ночное небо необычно ярко освещало чашу огромной спортивной арены. Света было настолько много, что от такого зрелища большинство людей, находящихся внутри, успели забыться. Все они были возбуждены, что-то громко кричали, стараясь перекричать один другого. Людей было не просто много, а очень много и… ни единого противогаза.

ЭПИЛОГ

Странная пара дошла до конца пораженной позиции и политик впервые в жизни задумался о том, что его ошибки могут иметь стоимость, выраженную десятками трупов. От этой мысли ему сделалось как-то неуютно и грустно. Нет, не за жизни людей, загубленные, в частности и из-за его ошибок. Он не был особо набожным, но все равно считал, что там кто-то есть и этот кто-то спросит с него за то, что он только что увидел. Обязательно спросит.