Тем не менее, 17 ноября Рузвельт собрал совещание своего правительства с тем, чтобы пояснить им суть опасений, которые высказывают англичане и о чем докладывают собственные военные. Он задал общий вопрос о том, поддержит ли народ военный ответ на Японскую агрессию, в направление тех объектов, которые находятся под контролем США.

Говорят, что все присутствующие ответили утвердительно, и поскольку вопрос о начале войны находится в компетенции Конгресса, то было решено подготовить обращение президента к парламентариям с тем, чтобы те дали добро на немедленный ответ в случае таких действий Японии.

В итоге, правительство США разработало требования к Японии, где в частности речь шла о том, что Вашингтон готов к переговорам с целью найти компромисс по позициям в Восточной Азии. Всего документ содержал 10 пунктов, где в частности, говорилось о моратории на передвижение войск в течение трех месяцев, пока будут идти переговоры, предварительно выведя войска из Индо-Китая и признав правительство Китайской республики. 26 ноября документ был вручен послу Японии и тот переправив его в Токио, прокомментировал так, что считает это ультиматумом.

Сразу в стык с этим ультиматумом от лорда Галифакса было получено сообщение о том, что флот в 30 единиц, перевозящий от 30 до 40 тыс японских войск, покинули порт Шантунг, на юге Китая и двинулись дальше, расширяя свои действия по захвату новых территорий. Собственно говоря, это уже было ответом на ультиматум.

Вашингтон молчал и не предпринимал никаких действий, и тогда 30 ноября Черчилль направил отчаянное сообщение Рузвельту, в котором взывал к нему с тем, чтобы президент срочно обратился к Конгрессу с изложением ситуации и вопросом об адекватном ответе Японии.

Рузвельт собрал руководство вооруженных сил и обсудил складывающуюся ситуацию. Военные ответили, что готовы ответить силой, но это должно быть сделано с соблюдением всех формальностей, что снова вернуло ситуацию к необходимости выступления перед Конгрессом.

В итоге было решено, что формализация возможности применения силы должна быть обусловлена поддержкой Конгресса и плюс к тому, Рузвельт решил обратиться напрямую к императору Японии. Соответствующие службы получили указание готовить текст обращения к Конгрессу и специальной телеграммы императору.

1 декабря на стол Рузвельта лег доклад разведки, в котором указывалось, что японский флот обогнул южную оконечность Индо-Китая и направился в сторону Сиамского залива, что уже прямо указывало на нежелание Японии вести переговоры и искать компромиссы.

В ответ Рузвельт дал приказ своему командующему ВМФ направить в Сиамский залив корабли для демонстрации японцам своего недовольства. Адмирал Гарольд Старк немедленно направил телеграмму командующему Азиатским флотом адмиралу Томасу Харту в Маниле, предписывая ему направить в этот район три эсминца.

Тем временем, тексты обращения президента к своему Конгрессу и к императору Японии были подготовлены и окончательно, после нескольких правок, утверждены 6 декабря. Рузвельт направил обращение к императору и решил, что если тот не ответит до понедельника, 8 декабря, он обратится к Конгрессу за поддержкой в вооруженной борьбе с уже реальной угрозой Японии из-за ее отказа от решения возникших проблем путем ведения переговоров.

7 декабря, за сутки до истечения срока, который императору дал Рузвельт, японская авиация дала прямой и непосредственный ответ  на все вопросы. 4 тысячи слов обращения Рузвельта к Конгрессу уже  стали ненужными.

Но вот что важно. Буквально все, кто в это время был рядом с Рузвельтом, указывали на его крайнюю нерешительность до самого последнего момента. Он был последней крупной мировой фигурой, которая хотела бы той войны. Но клиническая конспирология сделала из него коварного многоходовщика, который и заварил всю эту кашу.