Как это не странно, но коронавирус дал некий ключ к пониманию проблем, прямо не связанных с медициной и лежащих в политической плоскости. Так поначалу, когда еще не были выявлены основные способы влияния вируса на организм, лечение проводилось исходя из симптомов, которые проявлялись в тяжелых случаях. И почти всегда получалось так, что тактика лечения по симптомам, в лучшем случае – не давала успеха, а иногда усложняла и без того тяжелое течение болезни.

В сфере международной политики происходит примерно то же самое. На такое сравнение натолкнуло сообщение в российской прессе примерно такого содержания:

«Канцлер ФРГ Ангела Меркель во вторник впервые обсудила с президентом России Владимиром Путиным кризис в Белоруссии, где больше недели проходят массовые протестные акции, при подавлении которых два человека погибли и сотни подверглись истязаниям в СИЗО. В ходе телефонного разговора с Путиным Меркель заявила о необходимости прекратить насилие над гражданами Белоруссии, отвергающими итоги президентских выборов, где ЦИК в шестой раз подряд присудил победу Александру Лукашенко.

Меркель «подчеркнула, что белорусское правительство должно воздерживаться от использования насилия в отношении мирных демонстрантов, немедленно освободить политических заключенных и инициировать национальный диалог с участием оппозиции и общества, чтобы преодолеть кризис». При этом была предложена ссылка на пресс службу канцлера ФРГ.

На это, согласно пресс-службе Путина, тот ответил следующим образом: «Он заявил о том, что любые попытки вмешательства извне во внутренние дела республики Беларусь являются «неприемлемыми».

Вот это и есть то самое сходство с коронавирусом, которое мы привели выше. Дело тут вот в чем. Посыл Меркель понятен. Она – глава крупнейшей континентальной европейской страны и ей по статусу необходимо реагировать на подобные вещи, вот она и реагирует. То есть, реакция канцлера ФРГ понятна и вменяема, а вот то, что ответил Путин, как раз и показывает его сходство с вирусом-долгоносиком. Вернее, не только с ним, но и с РФ в частности, как с неким злокачественным, геополитическим образованием.

Просто вдумаемся в то, что он рассказал канцлеру. По сути, он требует не вмешиваться в процессы не в его стране, а в Беларуси. Нормальной реакцией на заявление канцлера должна бы стать собственная позиция и собственная оценка ситуации, но никак не предупреждения и скрытая гроза, высказанная Путиным.

Так ставить вопрос он имеет право в случае иностранного вмешательства во внутренние дела РФ, но никак не соседней страны. На подобные вещи в таком тоне должно реагировать ее руководство. Именно это и подразумевает неотъемлемое право любого государства на суверенитет. Собственно говоря, это и есть его проявление. А в данном случае, Путин ведет себя как суверен Беларуси, на что не имеет никакого права.

Но если даже абстрагироваться от этих понятий и просто рассмотреть ситуацию под углом зрения статистики, то в таком случае возникнет довольно интересная и многое поясняющая картина. Процесс изучения вопроса под таким углом сродни анализу генома коронавируса и его внешней структуры. Именно после этого, исследовали начать понимать, как этот патоген действует и почему с ним так тяжело бороться.

(окончание следует)