Из серии «Неугомонный император»

Заседание узкого круга тайного императорского совета стремительно подходило к своему завершению. Выступили практически все докладчики и в конце, как обычно, заслушали доклад не то барона, не то – графа о том, как что-то там бороздит где-то, невзирая на лишние дырки, просверленные врагами и как обычно – неправильно установленные датчики. По словам докладчика, бороздение проходило бодро и мощи с иконами на борту их бороздителя или как его стали называть в последнее время – «бороздца», проходило штатно и без приключений.

Обычно, после этого собравшиеся начинали подтрунивать над этим докладчиком, выпуская пар и понятно – не задевая императора. Обычно все это касалось не промахов в его работе, а его собственных габаритов и веса. Обычно, это касалось того, выдержит ли батут его тушу? Но однажды кто-то задал более колкий вопрос о том, влезет ли он в бороздец, если завтра случится война?

Вопросы были риторическими, поскольку всем было понятно, что никакой обычный батут барона не выдержит и в бороздец он не просто не влезет, но и попросту не поместится в нем. Он сам воспринимал эти шутки нормально. В самом деле, пускай они лучше шутят над его габаритами, чем начнут копаться в сути того, за что он отвечает. Вот тогда ему точно придет натуральный бороздец.

Но в этот раз все пошло не так, как обычно. Докладчик закончил свою речь тем, сколько килограммов мощей доставлено на орбиту и сколько крестиков там освящается прямо сейчас. Такая концовка явно предполагала массу приколов и подначек, но присутсвующие уныло сидели на своих местах, даже не обращая внимание на то, что в этот раз он впервые упомянул килограмм ладана, который отвезли отважным бороздителям.

Из-за этого возникла неловкая пауза, поскольку обычный ход совещания уже явно сбился и закрывать его именно на этой ноте император не мог. Он и сам понимал, что вот эту чушь, которую все только что несли, можно было и не слушать, а всех волновали совсем другие вопросы, императора тоже. Поэтому поднимать их пришлось бы рано или поздно, и лучше уже сейчас, в зале тайных заседаний, чем в какой-то следственной тюрьме, пусть и заграничной в городе, на берегу моря.

-Ну? – Насупив брови спросил император.

Присутствующие, сидевшие до этого в позах мумий, без лишних движений и со стеклянными глазами, вдруг зашевелились, закашлялись, но никто так и не решился как-то среагировать на императорское «ну». Ведь оно могло означать что угодно и нужен был контекст для этой подачи.

-Вы что же, думаете император ничего не видит и ничего не понимает. Все я вижу и все понимаю. Но я все жду момента, когда вы сами начнете об этом говорить. А все потому, что мне не нужны просто нудные стоны. Я хочу услышать ваше видение не только проблемы, но и путей ее решения. Поверьте, император знает, что и как делать, в случае чего, и куда, случись что деваться. Но я же не могу все время думать за вас. Поэтому вставайте, распрямляйте свою извилину, на которой засиделись и выдавайте свои мысли, а я послушаю.

Присутствующие стали переглядываться между собой, как бы решая, стоит ли вообще поднимать эту тему или это – очередная провокация императора, на которые он был большим мастером. И встречая взгляд коллег, они находили положительный ответ, мол – пора, начинайте, а мы поддержим. Только вот кто первым начнет?

(окончание следует)