Несколько минут люди струились по рядам и выходили из зала за девушкой в кожаной тужурке, кожаной юбке и красной косынке. Когда за последним закрылась дверь, в зале воцарилась тишина и Ленин продолжил.

-Товарищи, мы дадим решительный бой старым порядкам как в общественной, так и в личной жизни. А вернее, мы откинем личную жизнь как таковую! Она нам больше не нужна. Теперь у нас все будет общее.

Зал притих, не понимая, куда клонит вождь, а тот уже уловил волну куража и стал нарезать новую жизнь крупными, жирными ломтями. Но в этой тишине снова послышался шум, это встал тот же матрос и громко спросил:

-Ильич, где же справедливость? Вот этих отдельно будут обслуживать, а мы что же? Мы хуже, что ли? За это ли мы кровь проливали?

В зале начался шум, а Ильич снова поднял руку, что означало: «Ша, всем сидеть на местах!», и громко продолжил.

-Не торопитесь товарищ, пусть это вас не беспокоит.

В этот момент распахнулась дверь и в нее вошла товарищ Зоя и кивнула вождю головой, довольно улыбаясь. Вид его довольного лица успокоил публику и Ленин погнал дальше.

-Теперь у нас не будет ни жен, ни мужей, теперь и жены, и мужья будут общими. Получил талончик и пользуйся, а главное – каждый раз это будут разные товарищи женщины и тебе это никогда не надоест.

-А как быть женщинам? – Раздался высокий голос из зала.

-Сейчас нам коротко доложит товарищ Зоя.

Девушка в коже быстро взбежала на сцену и стала у броневика.

-Товарищи, не стоит беспокоиться об этом. Мы, в своем союзе молодежи, опробовали эту систему и скажу вам прямо, работать она должна именно так, как сказал товарищ Ленин. Ведь если товарищ мужчина пришел за талончиком, то он как минимум – способен отоварить его. А вот подумайте, сколько есть мужчин, неспособных выполнить свои обязанности! Это происходит от разного устройства мужчины и женщины. Вот вы взяли талончик, вам назначили мужчину, а у него всегда одно и то же время – «полшестого». И все! Ваш талончик прогорел. Вам это надо?

Задавшая вопрос хоть и покраснела до кончиков ушей, но отрицательно замотала головой.

-Вам это не нужно и никому не нужно. Так что пускай все остается как есть. Вам бы еще товарищ Инесса Арманд могла бы рассказать подробно об этом, но думаю, что всем и так все понятно.

В зале начался хохот и стыдливое прысканье. Но на его фоне вдруг раздался довольно увесистый баритон.

-А как же мораль и духовность?

Ленин снова дал команду внутрь броневика и башня снова развернулась в сторону нового оратора.

-Товарищ, по вашей бороде и заданному вопросу я угадываю семинарское образование. Я прав?

Оратор слегка смутился, а пролетарии, сидящие рядом – серьезно напряглись, но деваться было некуда и он ответил, склонив голову.

-Да, я закончил семинарию, но теперь ищу свое новое место в жизни. Потому и вопросы такие возникают.

-Что же, вопросы замечательные и действительно – нужные. Но здесь они не нужны. Все это уже области специальных знаний, а я же просил всех, кто их имеет – подключиться к другому формату.

-Так ведь я не инженер.

-Не важно. Есть ли еще здесь товарищи с духовным образованием?

На удивление, встало достаточно много народу.

-Прошу вас, подойдите к товарищу Зое и она вас отведет к инженерам. Напрасно вы так унизили свое образование и не пошли вместе с ними. Оно ничуть не хуже, чем у них.

Через несколько минут Зоя увела и эту группу.

-Больше никого не осталось из тех, кто имеет образование или специальные навыки? Не стесняйтесь, просто для вас будет другая программа, а здесь мне нужен только пролетариат.

С мест встало еще несколько человек и ушли к Зое. Она отвела и их, после чего вернулась к двери и вопросительно уставилась на Ильича. Тот снова занял положение к центру зала и торжественно обратился к присутствующим.

-Тут товарищ матрос обращался ко мне с вопросом о справедливости и о том, что для вышедших из зала предусмотрена другая программа. Кто-то тоже так думает? Можете даже руки не поднимать, а скажите вслух.

На несколько секунд по залу пронесся гул. Множество пролетарских глоток, пусть и не очень громко, сказали «да».

-Прекрасно! Было бы удивительно, если бы у вас не возникли такие вопросы, но можете не беспокоиться ни о чем. Теперь это ни к чему.

Публика снова не поняла, куда клонит Ильич, но зная, что он – “ум, честь и совесть эпохи”, знали, что этому есть какое-то простое объяснение и Ленин не подвел. Он повернулся в сторону той самой двери, где стояла Зоя и сказал.

-Голубушка, можете сказать, чтобы начинали.

Зоя расцвела ослепительной улыбкой и скрылась за дверью. Ленин молчал и зал тоже замер. Что-то явно должно было произойти и вот присутствующие услышали, как громко застрочил пулемет, потом еще и еще один. Как минимум три пулемета строчили длинными очередями. Это продолжалось какое -то  время, а потом все стихло. Улыбаясь, Ленин снова обратился к залу.

-Ну вот, теперь эти козлы, которые мешали нам жить, уже не смогут этого делать! Ведь вы же не из этих?

Ленин кивнул на дверь и публика в зале стала отрицательны мотылять головами и даже махать руками, мол – нет, вы что?

-Вы же не боитесь грязной работы?

В зале кто-то громко крикнул:

-Нет! Мы – готовы на все.

-Ну раз так, то в таком случае, я заканчиваю. Через 10 лет наступит коммунизм. У всех будет все, что они хотят и за это им ничего не будет. А теперь нам всем нужно поработать. Хорошо поработать и через 10 лет все будет! Вы же верите в это или кто-то сомневается? Говорите, не стесняйтесь!

-С чего начнем, Ильич? Только прикажи!

-Начнем с уборки трупов.

(окончание следует)