Похоже на то, что решительный раунд консультаций произошел 25 июля в Берлине, на встрече Астахова и Шнурре. Астахов получил инструкции прямо ставить вопросы о территориальных интересах Германии и о том, как та относится к таковым у совка. На это Шнурре ответил, что Германия готова на серьезные уступки и в любом случае, на учет интересов совка.

Астахов уточнил, что все, что сейчас говорит Шнурре, никак не сообразуется с тем, что изложено в книге Гитлера Майн Кампф и он не понимает, насколько заявления собеседника серьезны. Тот ответил, что фюрер написал книгу 16 лет назад на пути к власти, а теперь он ее получил и мыслит не как претендент на власть, а как полноправный правитель огромной страны, и в этом качестве все, что касается внешних вопросов, теперь понимается с новых позиций.

В Москве поняли, что «клиент созрел» и пора его подсекать. Тестом для подтверждения готовности Германии на дележ Европы должно было стать разделение торгового и политического соглашения. По этим негласным каналам, в Берлин ушло сообщение о том, что только в таком порядке совок готов рассматривать эти вопросы. Берлин дал «добро» и 19 августа прошло подписание торгового соглашения, а уже через 4 дня, когда в Москве расчертили карту Европы, состоялось подписание пакта «Молотов-Риббентроп».

Но что касается указанного выше кредита, он был предназначен для закупки в Германии вооружений и станков для военной промышленности. Вплоть до февраля 1940 года шли тяжелые и вязкие переговоры о том, какие вооружения и сколько Германия обязана поставить совку. Вопрос долго тормозился потому, что немцы до последнего не включали в списки доступных позиций новейшие образцы вооружений. Но даже когда включили, выставили на них фантастическую цену. Когда и этот вопрос был снят, немцы заявили, что в указанные сроки они не смогут поставить нужного количества единиц вооружений. Сталин лично одобрил уменьшение количества заявленных образцов вооружений, но с сохранением их номенклатуры.  Это было связано с неудачной финской кампанией. Пришлось умерить аппетиты, но дать военным на изучение образцы новейшей военной техники Германии.

Все это было согласовано именно на первый год действия соглашения. Совок согласился, что будет поставлять заявленную Германией номенклатуру товаров опережающими темпами, но через полгода Германия должна выйти на паритет в суммах поставок. Кроме того, совок сделал существенную скидку на тарифы «Транссиба», по которому в Германию шли товары с Дальнего Востока, в том числе – каучук. И вот какой скачок поставок сырья произошел именно после этого решения.

Оказывается, что в 1940 и в первой половине 1941 года совок перекрывал до 80% всех потребностей Германии в сырье, в том числе – стратегическом. А некоторые позиции совок перекрывал на 100%. В общем, с февраля 1940 по февраль 1941 годов было поставлено:

-1 000 000 тонн фуражного зерна и бобовых, на сумму 120 миллионов рейхсмарок

-900 000 тонн нефти на сумму около 115 миллионов рейхсмарок

-100 000 тонн хлопка на сумму около 90 миллионов рейхсмарок

-500 000 тонн фосфатов

-100 000 тонн хромитовых руд

-500 000 тонн железной руды

-300 000 тонн чугунного лома и чугуна в чушках

-2 400 кг платины

Не сложно заметить, что большая часть поставок была не связана с пшеницей, а была сырьем для ВПК Германии. С такой сырьевой «подушкой» уже можно было рвать хоть Францию, хоть Англию.

Но и в ответ совок получил ценные образцы вооружений:

« С 25 апреля по 15 мая Германия поставила: 2 самолёта «Дорнье-215», 5 самолётов «Мессершмитт-109Е», 5 самолётов «Мессершмитт-110», 2 самолёта «Юнкерс-88», 3 самолёта «Хейнкель-100», 3 самолёта «Бюккер-131» и 3 самолёта «Бюккер-133». 5 июня было получено ещё 2 самолёта «Хейнкель-100» — уже в конце мая в Ленинград пришёл «Лютцов».

То есть, совок точно знал, какая техника имеется на вооружении противника. А еще из этой номенклатуры видно, что немецкие танки совок не интересовали в принципе и нетрудно догадаться, почему.

И да, в районе трех часов утра 22 июня 1941 года в сторону Германии ушел тот самый эшелон с пшеницей.