В общем, Гитлер объявил своим соратникам о том, что пора приращивания территорий Рейха без крови – осталась позади, и что все дальнейшие приобретения будут осуществляться исключительно силой оружия. 11 апреля 1939 года была издана соответствующая директива, в соответствии с которой до июня месяца был разработан оперативный план «Вайс» – вторжение в Польшу.

В общем, военная составляющая операции была понятной и не вызывала особых проблем, а вот политическая – требовала урегулирования. Военные резонно поставили вопрос перед ставкой о том, что будет делать совок, на границу которого выйдут части Вермахта. Абвер докладывал о том, что Москва имеет собственный план вторжения в Польшу и в случае начала боевых действий со стороны Германии, с большой вероятностью предполагалось, что Красная армия тоже перейдет границу и две армии столкнутся на встречных курсах на территории Польши.

Военные предостерегли ставку о том, что сил и средств для прямого столкновения с большевиками категорически недостаточно. От себя заметим, что и на июнь 41 их тоже не было, но к тому времени Вермахт имел в активе побежденные Польшу и Францию, а потому – сомнений было намного меньше и соотношение сил уже не сильно смущало военных. Но весной и в начале лета 1939 года такой уверенности  абсолютно не было и потому дипломаты должны были дать четкий ответ на два вопроса.

Первый – что будет делать Франция и связанная союзническими узами Англия, с одной стороны и что будет делать совок – с другой. И если возможность вступления в реальные боевые действия французов оценивалась как маловероятная, поскольку события будут происходить вдали от ее границ (ничего не напоминает?), то в случае с совком имелась реальная возможность вступить в боевое соприкосновение с красной армией, не имея для этого ни желания, ни возможностей. Вторжение в Польшу было запланировано на середину августа и к этому времени  надо было решить вопрос нейтралитета Москвы.

Начиная с июля месяца резко возросла активность посольства Германии в Москве, а временного поверенного совка в Германии Астахова взял в оборот высокопоставленный сотрудник МИД Германии Шнурре. Немцы играли напористо и предлагали долгосрочный кредит в 200 млн. рейхсмарок под минимально возможный процент (5%) со сроком погашения – пять лет. У совка с валютой всегда были проблемы и предложение казалось заманчивым, но было понятно, что немцам нужно что-то взамен. И в ходе дипломатической игры быстро выяснился главный интерес Германии – Польша. Как только это стало понятно, переговоры ускорились. Немцы легко согласились расширить срок погашения кредита до 1946 года и более того, дали согласие на аккумулирование определенного процента от сделок на счетах одного из банков Берлина.

Изначально, кредит был чистой формальностью для того, чтобы выйти на соглашение о нормализации двусторонних отношений и гарантий по нейтралитету совка, во время польской компании. Но большевики зацепились за содержательную часть договора и немцы неожиданно обнаружили, что нищий совок, в котором с голоду вымирали миллионы людей, готов закрыть множество вопросов по сырью.

Очень быстро переговоры двинулись в нужном направлении и германские представители предложили выйти за пределы просто торговых договоренностей и выйти на более общий договор, который урегулирует важные аспекты двусторонних отношений. В частности, немцы предложили свернуть враждебную пропаганду в отношении друг друга и определить зоны интересов в Европе. Причем, они предлагали это сделать одновременно и в рамках большого договора.

(окончание следует)