Автор: Mitt Thomson

Именно к нему направлялся в это время официальный московский посол Фёдор Байков с предложениями «вечного мира и дружбы» и попутным подсчётом количества пушек на сторожевых башнях Пекина (город Канбалык в посольском отчёте). Как и подобает настоящему московиту, Байков с презрением отнёсся к местным обычаям и пошёл со своим уставом в чужой монастырь. Для начала он отказался выполнять принятый в Китае посольский церемониал, и заявил, что не собирается кланяться при въезде в город:

«А на встречу высланы от царя, сказывают, честные люди; и в то время те царевы люди велели Федору Иса­ковичу Байкову с лошади слезть, и против тех кумирниц, у самых ворот, велели, припадши на колено, кланятися: «Поклонися де нашему царю»; и Федор Исаковичь Байков отговаривался: «У нас де в нашей вере того не повелось, что кланятися, припадши на колено, а царя не видев. У нас де у великаго государя чин таков: кланяемся стоя без шапок своему великому государю».

И в то время подносили чай, варен с маслом и с моло­ком коровьим; а называют, что де прислан тот чай от царя; и Федор Исакович Байков чаю не пил, а отгова­ривался от них: «Ныне де по нашей християнской вере пост»; и они ему почали говорить: «Когда де ты прислан от своего великаго государя к нашему царю, и ты де по­жалуй хотя прими»; и Федор Исаковичь Байков принял чашу с чаем, а приняв чашу, отдал назад; и они против того, те царевы люди, Федору Исаковичу Байкову ничего не молвили».

Потом Остапа понесло дальше, и для вручения посольской документации и подарков Байков стал требовать личной аудиенции с императором, чтобы передать ему всё из рук в руки. Чем вызвал немалое недоумение в среде придворных императорских чиновников. В Пекине в то время находилось уже довольно много представительств различных европейских держав, прибывших в Поднебесную морским путём, и ни с кем из них подобных проблем не возникало. Впрочем, внимательное прочтение отчёта гражданина посла даёт возможную разгадку его поведения. Воспитанный в традиционных московских обычаях Байков, вероятно, опасался того, что вверенные ему под отчёт подарки московского царя, китайские чиновники до своего императора не донесут а украдут по дороге.

«И те царевы приказные люди молвили: «У вашего де государя чин свой таков, а у нашего царя чин свой: царь де царю ни в чем не указывает. А царь де наш к тебе нас для того и послал, которые де поминки присланы от ва­шего государя к нашему царю, и те де поминки по росписи наш царь велел у тебя взять. А буде ты прислан от своего государя к нашему царю для торгу, и ты де теми помин­ками торгуй как хочешь». И Федор Исаковичь Байков тем царевым людей говорил: «Прислан де я от великого го­сударя к вашему царю с любительною его государевою грамотою о дружбе, и о любви, и о совете, и с любительными его государевыми поминки, а не для торгу».

И те царевы приказные люди Федору Байкову молвили: «Когда де ты прислан от своего великого государя с любительною грамотою и с любительными поминки к нашему царю, и царь де наш велел те поминки у тебя взять; а с любителыюю де государевою грамотою наш царь возьмет тебя посла самово».

И Федор Исаковичь Байков те государевы поминки по росписи отдал приказным людей марта в 4 день; и царевы приказные люди, взяв государевы поминки, связали вьюк; а где те государевы поминки приказные царевы люди отвезли, про то подлинно неведомо.

Как видим, китайцы продемонстрировали здоровое чувство юмора, поинтересовавшись у явно упоротого величием московского гонца, точно ли он посол, а не продавец сувениров.

Однако шутки – шутками, а императора Шуньчжи интересовал вполне серьёзный вопрос: как расценивать то, «что он, Фёдор, прислан от великого государя в послех, а з другую де сторону ево ж, китайского царя земли великого государя люди воюют?» Напомним, что и Поярков, и Хабаров, и другие, промышлявшие на Амуре разбоем «землепроходцы», выступали от имени московского царя, который «грозен и страшен, и всем прочим царствам обладатель», и размахивали при этом грамотами, подписанными якутским воеводой.

И что же ответил Фёдор Исакович Лавр… сорри, Байков, на такой прямо поставленный вопрос? Совершенно верно, Байков сообщил, что на Амуре действуют «люди вольные», то есть заблудившиеся отпускники в экипировке из военторга. Ещё раз, речь идёт о событиях середины XVII века. Это 370 лет назад.

Попытка Байкова обвести Шуньчжи вокруг пальца не удалась. Чиновники пекинской администрации уведомили посла, что «китайской де царь тому не верит, а говорит: великий де государь к нему, китайскому царю прислал своево государева посла, а з другую де сторону посылает воевать ево китайские земли».

Сегодня Москва исполняет ровно то же самое в разных регионах мира: на словах клянётся в вековой любви и дружбе, а на деле обшаривает чужие карманы, или держит руку с кистенём за спиной. А то и лупит ею по голове, каркая при этом о своём миролюбии. Да разве только сегодня? Если такое было и вчера, и позавчера, то можно совершенно определённо заявить, что оно же самое будет завтра и послезавтра. Для того Кремль и продвигает в президенты других государств своих троянских коней, чтобы с их помощью как можно ниже опустить планку вменяемости и понимания причинно-следственных связей.

(продолжение следует)