Так сложилось, что автору было интересно исследовать некоторые аспекты криминальных сообществ еще со времен совка. Что-то приходилось черпать из открытых источников, что-то – из литературы под грифами, а основное – полевые исследования. Пришлось прямо общаться с людьми, которые плотно увязли в криминале, даже того уже и не желая.

Помню, как однажды выслушивал нечаянную исповедь арестанта, который подлежал освобождению по весьма необычным обстоятельствам. Он еще наверняка не знал, сложится все или нет и потому его потянуло на философию, а многократные сидельцы обязательно к ней склонны, поскольку времени на размышления хоть отбавляй. Философия там своеобразная, но если на это смотреть с точки зрения исследователя, то она довольно интересна, когда знаешь, на какие моменты следует обращать внимание.

В общем, у этого персонажа была уже шестая «ходка» и начинал он как блатной, а последний срок уже мотал как «мужик», без претензий на что-то еще. Причем, сам себе понизил статус потому, что уже здоровья не хватало переносить побои, которым регулярно подвергались «блатные», да и по карцерам сидеть – тоже здоровье не позволяло. Сам для себя решил, что надо выжить последний срок и больше туда не попадать.

В общем, времени было много и он сам рассказывал, как будто для себя самого, поскольку я у него практически ничего не спрашивал. В какой-то момент он заметил интерес к его рассказу и стал некоторые вещи пояснять, как для непосвященного во многие тонкости. На самом деле, это был редкий случай, когда прожженный урка в таком ключе вел повесть о собственной жизни.

Возможно, когда-то, я опишу эту повесть целиком, поскольку там действительно есть много интересных моментов, которые сам рассказчик явно не оценил. Но сейчас интересно другое. Видимо, он сам себе хотел проговорить то, почему он решил выйти из игры и попробовать дожить оставшийся кусок жизни иначе. Не знаю, удалось ли ему это, но на самом деле, на следующий день он вышел таки на свободу.

В общем, он очень подробно рассказывал о том, что натолкнуло его на мысль перейти из касты «бродяг» в мужики. Именно тогда он заметил во мне слушателя и стал делать долгие отступления, повествуя о правилах выживания в неволе. Он считал, что их трудно понять тем, кто не сидел. И вот это оказалось самым ценным.

По его словам, залогом нормальной жизни в застенке является высшая степень индифферентности к окружающим событиям. Ты отвечаешь только за себя, за свои слова и свои поступки. Все остальное тебя касаться не должно, хотя ты четко вписываешься в существующую арестантскую иерархию.

Что бы рядом с тобой не происходило, ты ни во что не вмешиваешься, если это прямо не касается тебя лично. За свои личные интересы ты должен уметь постоять в любой ситуации, но все остальное – не твое. Пускай кто хочет и что хочет делает, он будет отвечать за свое сам.

На самом деле, переключиться в режим тотального «мороза» попав туда из «свободской» жизни – непросто. Эту «броню» надо наращивать ежедневно и ежечасно, и только достигнув автоматического состояния «мороза», ты имеешь возможность довольно комфортно там существовать. В таком случае, тебе проще научиться контролировать то, что ты говоришь и делаешь, а самое главное – не слышать того, что тебя не касается.

На самом деле, такая поведенческая модель самая успешная в замкнутых коллективах, которые безусловно существуют в застенках. Она дает возможность избежать большинства неприятностей, и когда арестант осознает ее ценность, он дорожит ею больше, чем любым другим благом.

(окончание следует)