Придет время, когда исследователи важнейших событий начала 20-го века, будут находить все больше следов того, как возникла странная, самоподдерживающаяся конструкция, которую питает коррупция, и одновременно, которая генерирует коррупцию в новых, многообразных формах.

Собственно говоря, коррупция как таковая, в тех или иных формах известна давно, и временами уже не считалась злом. Она просто становилась законной, и тогда вроде бы как переставала быть преступлением, разъедающим основы государства. Но как не крути, она прямо влияет на эффективность работы государственной машины, и в конце концов, это приводит к плачевным последствиям в случае острой конкуренции на рынках или войны.

Здесь нет ничего нового и удивительного, ведь системная, тотальная коррупция всегда зиждется на непотопляемом статусе чиновника. Понимая свою безнаказанность, он обязательно начнет «прихватывать», и если внутри государственной системы возникает «вертикальная тяга», когда коррупционер отдает часть своих черных денег «наверх», она становится системной и практически неистребимой. Для того, чтобы уничтожить этих клопов, надо сжечь сам клоповник. Все остальное – полумеры, выливающиеся в многосерийный, бесконечный сериал под названием «борьба с коррупцией».

Собственно говоря, классические монархии потому и вымерли, что не имели этого самого механизма ротации власти и замены чиновников. Но после того, как монархии ушли в прошлое, коммунисты создали квази-монархию, где по факту, глава государства уходил из своего кабинета вперед ногами, на лафете пушки.

Он окружал себя такими же непотопляемыми деятелями, а те – дальше. Поэтому выстраивался клан «маклаудов», нахождение в котором гарантировало безнаказанность за любые преступления или даже масштабные катастрофы с миллионами трупов.

Со временем оказалось, что именно такая система, с несменяемой верховной властью, достаточно быстро убивает (если они были) любые противовесы коррупции, поскольку эффективность работы чиновника перестает зависеть от объективных показателей его работы и уходит в область абстракции, как то – верность, преданность и так далее.

Возникает довольно странная ситуация, когда силовой каркас такого государства становится идентичным каркасу коррупции. Более того, коррупционный каркас усиливается как раз теми структурами, которые призваны бороться с этой коррупцией, и таким образом возникает самоподдерживающийся очаг коррупции, который заполнен ею до отказа, и со временем, начинает генерировать ее во вне со все большей силой.

В общем, любой пост-совковый режим содержит в себе весь набор составляющих системной коррупции, и вопрос не в том, когда, как быстро и в каких масштабах она вспыхнет, а в том, хватит ли у жителей страны сил и желания полностью демонтировать эту пост-совковую конструкцию. Диван с клопами надо сжигать, а не пытаться их оттуда вывести.

В нашем случае, мы приведем всего два примера того, как  это работает в странах, которые вышли или пытались выйти из «социализма», а по факту – из совка, и что из этого вышло.

(окончание следует)