Может быть, это совпадение, но практически после этого произошли события, результатом которых стала фактическая аннексия Гонконга Китаем. Возможно, мы когда-то узнаем о том, была ли связь между этими событиями или нет, но можно допустить, что российские спецслужбы провернули там спецоперацию в пользу Пекина, чтобы тот смог закрыть этот вопрос и перейти к вопросу Тайваня. В общем, баланс отношений несколько сдвинулся, но не окончательно. С одной стороны, Си позволил стать Гонконгу схроном для бабла путинской верхушки, что закинуло там рынок элитной недвижимости на невиданный уровень, а с другой, эти меры стали результатом действий, на которые сам Си пока не решался, но как бы кивая на прутина, он уже мог вполне конкретно угрожать подобными действиями. Мол, видите, что прутин делает без особых последствий? Так вот, я могу сделать еще более масштабные вещи!

И вот прутин предупредил Си о том, что он отбрасывает условности и начинает масштабную войну в Европе, а потому те самые условия сохранности бабла становятся не просто актуальными, а критическими. Думаю, что там не было разговора о военной помощи, поскольку Си никогда не формализовал бы такие обязательства, а слова, сказанные без свидетелей и не написанные на бумаге – не имеют никакого смысла. А вот с баблом дело выглядит как-то иначе, и Китай до сих пор держит свои обязательства жестко и никаких потерь «сбережений» путинцев там нет. Ну а путинский блицкриг в Украине должен был расколоть НАТО и нанести окончательное унижение США, после ухода из Афганистана так, что Тайвань и не только Тайвань, тут же стали бы в эпицентре другой империалистической войны, уже в исполнении Си.

Расчет просматривается легко, если бы до конца весны прутин захватил бы Украину, Си начал бы тайваньскую кампанию в режиме того же блицкрига и уже к осени, когда должен был рассматриваться вопрос о его пожизненном правлении, ни у кого бы даже вопросов не осталось, кто в доме хозяин. У Си была бы за спиной победа над Тайванем, чего не смог сделать даже Мао, а перед лицом было бы уже вполне жесткое противостояние с Западом. Так что в этой ситуации Си становился бы фараоном автоматически, и даже в голову никому не пришло бы его менять.

Но прутин не просто не смог исполнить блицкриг, а показал, что военные концепции, основанные на совковом опыте, работают отвратительно, а оружие, которое тоже уходит корнями в совок, явно проигрывает западному даже не по качеству или новизне, а по концепциям, заложенным в его основу. А ведь у Китая, плюс-минус – тоже самое. И если путинский блицкриг должен был стать прелюдией к уже китайскому блицкригу на Тайване, то в такой ситуации все эти планы рухнули и Си пришлось срочно выруливать ситуацию аппаратными средствами, а они не дают прочности и безоговорочности для его бессменной власти. Ставка на путинскую быструю победу оказалась битой.

И вот сейчас прутин дал вторую, очень нехорошую аналогию насчет устойчивости вот такой авторитарно-аппаратной власти, аналогом которой пользуется и сам Си. Тут все оказалось еще хуже, чем с блицкригом. Путч подняла не верхушка вооруженных сил или даже не партийная или государственная знать, а прохвост и обсос, без роду и племени. Причем, путч не случился просто потому, что глава заговора оказался не харизматом, которым рисовался, а трусливой дыркой, которая слилась при реальном шухере. Грубо говоря, всем стало понятно, что если бы за дело взялись идейные силы, то прутина уже бы не было. Вернее, он бы конечно был, но уже на осине или березке, в виде болтающегося экспоната, как это было с Муссолини.

Однако же, самое неприятное именно для Си – не это. За тот промежуток времени, пока исход путча был непонятным, условный Запад стал выражать неподдельную тревогу по поводу последствий, а особенно – распада федерации. В этот момент стало понятно, что сказки о том, что злобный Запад желает… и далее по списку, оказались ложью. Запад пальцем не пошевелил для того, чтобы развить ситуацию или хоть как-то на нее повлиять. А раз так, то вся подоплека империалистической риторики с враждебным окружением тут же рухнула. То есть, все то, на чем Си строил свою несменяемую власть и экспансионистскую риторику, прутин дезавуировал своими бестолковыми и бездарными действиями.

Безусловно, все это вместе не может не изменить отношений между этими двумя пациентам. И если неудавшийся блицкриг был неприятным, но все же – терпимым эпизодом, то вот недавний путч – другое дело. Во что это выльется де-факто – увидим, но былых отношений прутина и Си уже точно не будет. Прутин перестал быть образцом для подражания. Он уже не многоходовщик и не мачо, а скорее – тупой неудачник, а такие попутчики никому не нужны. В общем, продолжая тему мест хранения бабла, я бы порекомендовал газпромовцам внимательно присмотреться к тому, где они их прячут. По всем признакам, ситуация складывается так, что однажды Си сделает жест дорой воли, поскольку  прутин уже – все.