В первые дни широкомасштабного вторжения, когда федерасты еще не получили системного сопротивления и жесткой обороны, у них была война их мечты. В самом деле, они полагали, что в 2014 году им не дали повоевать в полную силу, поскольку заставляли прикидываться «попочленцами», а в этот раз, только от вида их мощи все будут разбегаться. И между прочим, в это время товарищ Ермак пел не те песни, что щебечет сейчас, подпевая вот такому мнению противника. А зеленый друг детства и вовсе предлагал взорвать мосты в Киеве, и на вопрос «зачем», пожал плечами и пообещал куда-то позвонить и уточнить этот вопрос.

В результате, противник практически без боя захватил огромную территорию с целыми городами, инфраструктурой, гражданами Украины и главное – имуществом, которое можно было грабить без оглядки. А это и есть война их мечты. Со времен Золотой Орды, на чьей стороне они воевали, существовало правило трех дней на разграбление захваченных городов и селений. В это время любой захватчик мог творить все, что ему взбредет в голову с захваченными людьми и их имуществом, и они творили ровно то, что и эти сегодняшние «освободители».

Причем, они это творили не только в Украине, но в Сирии, Грузии, Чечне, а до этого, ровно тоже самое исполняли при «освобождении» Европы, во время Второй Мировой войны. И что самое главное, никогда мародерство не пресекалось в принципе просто потому, что без этого – нет этой «славной армии». Убийства, насилие, пытки и грабежи это – неотъемлемая часть этого кровожадного стада, которое  там называют армией. Именно то, что во всем остальном мире называют военными преступлениями, эта армия рассматривает как дополнительный стимул для того, чтобы военные с большей охотой захватывали чужие земли.

Но вот война в Украине изменилась полностью. Таких «безболезненных» захватов уже нет, и не будет. Тот мизер, который им еще удалось захватить, достался им без населения и главное – без имущества, которое можно было бы пограбить. В лучшем случае им достались руины в нескольких локациях, а в худшем – щебень от некогда цветущего населенного пункта. И если раньше им не нужно было пояснять цену такого мизерного риска, который они имели от наступления, то теперь – все изменилось. Риск вырос на порядки, а добычи уже нет в принципе.

Такое положение вещей не может длиться неопределенно долго, поскольку «освободитель» рано или поздно, задаст знаменитый вопрос: «А компот?», и ответить на него – нечем. Но мы уже не раз писали о том, что в какой-то момент эта орда поймет, что за свои «тяготы и лишения», они могут взять компенсацию там, где она доступна, а именно – на своей собственной земле, ибо добыча – святое, и если ты в «русской армии», то без грабежей и насилия ты перестанешь быть освободителем.

Между прочим, это – не первый и гарантировано – не последний случай чего-то подобного, поскольку запредельное мародерство, эта же армия творила на территории республики Ичкерия, которую москва называла собственной территорией. Там тоже выносили все подчистую, от денег и драгоценностей до бытовой техники и унитазов. Правда, академик овцеводческих наук об этом успешно забыл, за что будет безусловно проклят своими же соплеменниками, но тем не менее, это говорит о том, что мародерство не слишком зависит от того, где все происходит.

(Окончание следует)