Что характерно, Соловьев стал артикулировать свои еврейские корни совсем недавно и видимо – безуспешно. Кстати, может быть это случайное совпадение, но именно это и примерно в тоже самое время стал делать и небезызвестный Марк Фейгин. Скажем так, публичное и многократное возвращение к теме собственной национальности или крови всегда выглядит подозрительно, и если это начинает происходить внезапно и до этого пациент не был замечен ни в чем таком, то для этого точно имеются какие-то серьезные основания.

Или взять боброедку с ее мужем Кеосояном, у них тоже с путями отхода – не очень. Видимо, самым последним вариантом отхода была их историческая родина – Армения, хотя наверняка и в Европе у них что-то было. Но как всем уже понятно – с Европой история закончилась, а с ее узнаваемым портретом там и вовсе нечего делать, но и с резервным вариантом все тоже плохо. Где-то месяц или полтора назад Армения запретила им въезд на свою территорию, насовсем. Причем, когда это стало известно, журналисты обратились за подтверждением непосредственно к президенту Армении Пашиняну и он не просто подтвердил эту новость, но и пояснил, что столько вреда, сколько принесли Армении Симонянша и Кеосоян, мало кто приносил в истории страны.

И вот получается, что пропагандоны срываются в пике не потому, что на фронтах какие-то дикие и запредельные, как для 21 века, потери и даже не то, что уже явно слышится тиканье таймера обратного отсчета до начала огромного контрнаступления ВСУ, а совершенно в другом. Когда их чуйка настойчиво скажет, что пора валить, то исполнить этот маневр уже вряд ли удастся. Причем, технически можно будет пересечь границу того же Китая, но для него они не представляют никакой ценности и будут выданы легко и непринужденно. Но скорее всего, их даже туда не пустят, поскольку такой заряд токсичности, который они несут, никому не нужен, а раз так, то прийдется «разделить участь».

И вот тут возникает вопрос о том, какой они видят эту самую участь? После того, как исчез вариант удачного и бодрого бегства в Европу или Америку, остается не так уж и много вариантов, которые предлагает история. Самым знаменитым из них является пример доктора Иосиф Геббельса, министра пропаганды Третьего Рейха. Между прочим, именно он остался с фюрером до конца и даже не пытался смыться. Так что в этом плане он стал одним из немногих, кто стойко разделил судьбу своего вождя до самой смерти. Только вот глядя на этих гламурных подонков, очень сомнительно, что у них достанет духу «наложить на себя». Максимум на что их хватит, это «под себя», и похоже на то, что недавно это случилось в студии Соловьева, поскольку у одного из его гостей аж дух перехватило и он утратил сознательность.

Второй вариант – судьба другого пропагандиста Третьего Рейха, главного редактора главного еженедельника нацистов «Der Stürmer» Юлиуса Штрайхера. Он не стал делать себе харакири или что-то подобное и потому – дождался ареста и смертного приговора, вынесенного Нюрнбергским трибуналом. Свою жизнь он закончил в петле, приготовленной военным палачом Джоном Вудзом.

(Окончание следует)