Следующий ниже текст будет таким себе пересказом того, что за несколько заходов зашло к нам на почту, явно из страны незамерзающей настойки боярышника. Насколько можно понять, корреспондент прислал свои размышления, основанные на словах близкого родственника, который несколько раз воевал в Украине. Насколько можно понять – в 14-м, а потом – с первых дней широкомасштабного вторжения, но сейчас – нашел как откосить и наотрез отказался. Так что дальше будет вольный пересказ, с некоторыми замечаниями и догадками.

Похоже на то, что все эти сказки, которые мы слышали от пленных об учениях или о том, что они рыли окопы или были по снабжению, им либо диктуют, чтобы те выучили, на случай плена, либо это уже художественная самодеятельность в самих подразделениях, когда самые ушлые из них пытаются подстелить соломку, на всякий случай. В итоге, в плен попадают только такие, а кто обстреливает мирные города, грабит, насилует и убивает мирное население – вообще неизвестно. На самом же деле, там все мазаны одним миром и вот почему.

Все те, кто влезли в Украину год назад, не могли об этом не знать хотя бы потому, что они из глотки вырывали «боевые» и прочие надбавки, связанные с боевыми действиями. Собственно говоря, не будь этого дополнительного бабла, которое многократно превышает их обычное жалование, они бы не пошли «освобождать» или «помогать». Достаточно посмотреть на их рожи, чтобы понять суть этих освободителей. Мало того, перед вторжением все они проходили целый ряд инструктажей, как официальных, так и негласных и негласные были для них еще одним, часто – основным стимулом, чтобы воевать.

Похоже на то, что в таких инструктажах им поясняли правила поведения на оккупированной территории. Та территория, которую захватывает и удерживает конкретное подразделение, отдается ему на «сбор трофеев». Проще говоря, вояки прихватывают все, что могут унести и увезти сразу. Те, кто повоевал в 14 году, знают о том, что «щелкать лицом» тут нельзя, и как только зашли в какой-то город, тут же надо заниматься мародерством. Каждый следующий день будет нести все меньше добычи. Так действовала Орда, когда к обычному, кормовому жалованию, каждый мог себе захватить добычу, которой могло хватить на всю оставшуюся жизнь. Только тогда на разграбление давали три дня, а тут этот процесс не ограничивался временем.

После первого «хапка», приходит вторая волна грабежей, поскольку они считают, что население прячет свое добро и на него нужно нажать. И вот они нажимают так, как это у них принято – пытками и казнями. Часто изнасилования происходили даже не ради самого процесса, а чтобы это происходило на глазах и близких, которые по их мнению, спрятали что-то ценное. Уже позже, когда все было вычищено, зверства творятся ради зверства, поскольку оккупантам скучно, а так как здесь, поразвлекаться больше негде. Вернее, поразвлекаться безнаказанно. Их военное руководство считает это полезной практикой, поскольку входит в пакет мотивации.

Уже отмародеренная и разграбленная местность стимулирует на захват новой, где бойцы уже точно будут знать, что за чем и в какой последовательности надо делать, чтобы получить свои призовые. Те, у кого была возможность вывезти что-то крупное или перегнать украденную машину – делали это столько раз, сколько позволяла ситуация. Остальные же довольствовались тем, что можно унести с собой – небольшое повесу и такое, что не бросается в глаза, поскольку свои же могут по-тихому пристрелить, чтобы отнять добычу, что было не раз.

(Окончание следует)