То, что система смогла просуществовать так долго и в общем, без особых сбоев, было обусловлено тем, что у его братвы бутерброды становились все толще, а чувствовали они себя все увереннее и не только у себя в стране, куда временами наезжали по делам, но и за рубежом, где не стеснялись включаться в гонку у кого самый дорогой дворец, самолет или самая длинная яхта. Они были настолько уверены в глобальной крыше, которую обеспечивает пахан, что могли себе позволить какие-то дикие вещи. 

Например, некто Прохоров, в одном из ресторанов французского Куршавеля, мог себе позволить, стоя в тазике с икрой орать на весь зал: «У кого меньше миллиарда – вон из зала!» А французы это воспринимали как шалости богачей. И в самом деле, если это пьяное тело может делать фонтан из шампанского, каждая бутылка которого стоить тысячу евро и тупо заказывать икру ведрами и тазами, то почему бы и не умиляться таким выходкам? Просто интересно, как бы они отреагировали на нечто подобное, но в исполнении Пабло Эскобара? Тот просто не мог доехать до Франции потому, что ему в затылок дышали спецслужбы США. А если бы не это, скорее всего, чудить мог бы и Эскобар.

Именно такая шикарная и безопасная жизнь и главное – безопасность активов братвы во всем мире и неприкасаемость их семей и выводков, свидетельствовали о том, что пахан свое дело делает как надо. Никому не было интересно, что вся эта красота условно проистекает не от пахана, а из двух дырок – с нефтью и газом. А все те многочисленные косяки, которые допускал капо де тутти капи заливались деньгами, а не его умом, находчивостью и опытом.

И вот сейчас возникла ситуация, когда босс должен показать свое умение именно по тем направлениям, которые являются его эксклюзивными обязанностями, которыми он не делился ни с кем. Оно и понятно, ведь тот самый принцип формирования его системы предполагал набор людей, которых прутин считает тупее себя. Ведь умный представляет угрозу лично для него, поскольку сам он никогда не блистал ни умом, ни сообразительностью. И все работало как часы и холуи кричали: «Есть прутин – есть россия, нет прутина – нет россии». А теперь получается, что и прутин – вот он, на своих лабутенах, и все начинает разваливаться, и в первую очередь, окружение стало терять десятки миллиардов долларов, активы и стали невъездными в страны, где они привыкли жить на широкую ногу.

Водораздел был пройден тогда, когда денежные мешки решили самостоятельно обеспечить себе крышу на Западе и там им все пояснили на пальцах, в первую очередь, по поводу их пахана. Им на пальцах пояснили, что долго закрывали глаза на всю эту мафиозную тусовку, даже не собираясь нести в помойку демократию или бороться в ней с коррупцией или другими дикими вещами, но ваш босс полез на распальцовку и теперь – все. 

Именно тогда, в начале вторжения, многие помнят риторику о том, что режим – отдельно, а народ – отдельно, это как раз и был сигнал денежным мешкам о том, что под нож может пойти только прутин и его ближние холуи, а можете пойти и все. Но как было сказано выше, умных и решительных там давно нет и потому там пошло «бурление говен», где главная задача – ликвидация прутина, уперлась в то, кто станет наследником. А поскольку сам прутин хорошо сделал домашнюю работу и основательно стравил всех со всеми, процесс затянулся, и в общем, прутин сейчас еще жив именно по этой причине. Пока группировки исправно грызут глотки друг другу, прутин отчаянно пытается ловить рыбу в этой мутной воде.

(Окончание следует)