АА: В 2019 году как заместитель главы администрации президента Украины вы способствовали автокефалии Православной церкви Украины (ПЦУ). Не могли бы вы уточнить, что означает автокефалия?

РП: В православии у каждого народа может быть свой религиозный лидер. Сейчас это пятнадцать церквей, включая ПЦУ. Каждая церковь независима от Вселенского патриарха Варфоломея I, духовного лидера православных христиан. В отличие от папы, он лишь первый среди равных.

Автокефалия означает, что ПЦУ получила томос (что в переводе с греческого означает «фрагмент»), хартию, удостоверяющую, что вселенский патриарх признал независимую Украинскую Церковь. Помимо патриарха, ПЦУ признали еще четыре православные церкви. Больше будет, когда Украина выиграет войну.

Как отделение Российской православной церкви, РПЦ в Украине не имеет автокефалии.

АА: Как вы были вовлечены в процесс автокефалии в качестве государственного чиновника?

РП: Я помогал религиозным организациям в реализации их законных прав и интересов, содействуя коммуникации между ПЦУ и зарубежными религиозными центрами.

АА: Есть ли влияние государства на ПЦУ?

РП: Никакого влияния со стороны государственного аппарата нет. Конституция Украины отделяет церковь от государства. Мы не можем приказывать церкви делать то или другое. В противном случае это было бы нарушением свободы и могло вызвать даже гражданский конфликт. Однако государство по-прежнему должно обеспечивать равенство и реагировать на нарушения закона, особенно если деятельность церкви угрожает национальной безопасности и общественному спокойствию в военное время.

АА: Насколько религиозно украинское общество и к каким конфессиям принадлежит большинство украинцев?

РП: Семьдесят процентов украинцев называют себя православными, но у нас есть несколько конфессий. Большинство православных клянутся в верности независимой ПЦУ. Менее 20 процентов принадлежат Русской православной церкви в Украине. Остальные просто называют себя православными и идут в ближайший храм. Важно отметить, что недавний опрос украинского социологического центра показывает, что большинство украинцев, которые идут в РПЦ, хотят, чтобы их церковь разорвала связи с Москвой.

АА: Можно ли тогда говорить о демонтаже РПЦ в Украине?

РП: Вместо этого я бы употребил слово «исчезновение», потому что никто активно не демонтирует РПЦ в Украине. Украинское правительство добивается присоединения РПЦ к независимой ПЦУ, действуя при этом в строгих конституционных рамках.

Если бы РПЦ в Украине честно признала, что базируется в Москве, многие ее приходы добровольно перешли бы на сторону независимой ПЦУ. Как и в США и Европе, местные религиозные приходы в Украине сами решают, к какой конфессии они должны принадлежать.

А еще РПЦ в Украине откровенно манипулирует своими прихожанами, заставляя их думать, что она не связана с Москвой, говоря: смотрите, в нашем названии есть слово «украинская». Так в 2019 году мы обязали всех священников сообщать своим прихожанам, где находится их храмовый центр. И РПЦ в Украине пришлось открыто заявить о присяге на верность Москве.

Однако после прихода к власти в 2019 году новой правящей коалиции РПЦ в Украине через суд заблокировала этот закон. Пришло время вернуться к этому вопросу. Я считаю, что это справедливый выбор: остаться с Москвой, но рассказать об этом всем, или присоединиться к независимой Украинской церкви.

АА: 27 мая РПЦ в Украине провозгласила независимость от Москвы и осудила вторжение России в Украину. Почему она сделала это заявление и является ли это изменение существенным?

РП: РПЦ боится потерять еще больше приходов в Украине. Декларация — это просто дымовая завеса. РПЦ в Украине даже не опубликовала обещанный новый устав, который отражал бы ее независимость от Москвы.

АА: Российская пропаганда обвиняет Украину в нарушении религиозных свобод и подавлении РПЦ в Украине. Какова ваша реакция на эти обвинения?

РП: Трудно назвать РПЦ в Украине репрессированной. Имеет наибольшее количество приходов (двенадцать тысяч против семи тысяч в ПЦУ), владеет тремя крупнейшими соборами, посещает самые высокие официальные мероприятия. Эта пропаганда — очередная попытка оправдать русскую жестокость.

Европейская направленность Украины требует равного отношения ко всем религиозным организациям. Любые так называемые захваты церквей под предводительством Украины, обнародованные российскими СМИ, — это всего лишь добровольный переход местных приходов на сторону ПЦУ. Единственное, что мы хотим требовать от церквей, это сообщать своим прихожанам, где находится их церковный центр, чтобы люди могли сделать осознанный выбор в отношении своей принадлежности.

На самом деле именно российские войска разрушили десятки храмов РПЦ в Украине и убили укрывавшихся в них людей. Понятно, что верность РПЦ не спасает от русских бомб. Так что не в Москве говорить о том, кто преследует РПЦ на Украине.

АА: Как исчезновение РПЦ в Украине повлияет на более широкий православный мир?

РП: Посещаемость церквей на душу населения в Украине намного выше, чем в России. В настоящее время половина посещаемости РПЦ в мире приходится на Украину. Когда все украинские православные христиане объединятся под одной церковью, ПЦУ станет крупнейшей православной церковью, превзойдя по посещаемости РПЦ.

После такой потери РПЦ станет более идеологизированной, все больше полагаясь на российские государственные СМИ для распространения своих сообщений. Потеря Украины еще больше подчеркнет контроль Кремля над РПЦ. Вот почему Путин говорит, что украинцам нельзя позволять самим выбирать себе конфессию.

Путин однажды сказал, что ядерное оружие и Русская Православная церковь являются столпами безопасности России. Для Украины наоборот. Безопасность Украины заключается в том, чтобы отторгнуть российское влияние и позволить украинцам самим решать, к какой церкви они принадлежат.

Ростислав Павленко — депутат украинского парламента, доцент политологии Киево-Могилянской академии, бывший советник президента Украины, отвечавший за переговоры с зарубежными религиозными центрами.

Алексей Антонюк — студент-международник Йельского университета и будущий стажер по анализу национальной безопасности и разведки в аналитическом центре в Вашингтоне, округ Колумбия.