Российская пресса, со ссылкой на германское издание Die Zeit, пишет о том, что в завтрашних российских СМИ будет опубликована большая статья Путина о войне совка с Третьим Рейхом, которой они дали собственное название. Мы не станем его повторять, поскольку давно решили не употреблять маты в наших текстах, а без матов у нас это не получается. В общем, Путин в прошлом году обещал вывалить свою статью к 80-летию начала этой войны и вот, по слухам, завтра это случится. Причем, для пущей значимости, там говорят о том, что он там что-то будет из архивов цитировать, но фокус в том, что пару лет назад сам же Путин продлил режим секретности для самой важной части архивов, относящихся к тому периоду. 

То есть, он будет цитировать «документы», которые кроме него никто не видел, а кто и видел – не имеет права разглашать их содержимое. А кроме того, он же их будет цитировать на свой вкус, безусловно выбирая то, что подходит под его байку и не вспоминая о том, что под нее не подходит. Если представить, что у него возникло бы желание донести правду о тех событиях, он просто бы снял гриф секретности и дал доступ к этим документам всем желающим. И между прочим, этих желающих оказалось бы не так уж и много.

Само собой разумеется, что мы не имеем представления о том, что этот деятель завтра представит публике, но раз он собирается опубликовать нечто большое, мы решили предварить его одной из своих, тоже больших статей именно об этих нескольких часах 22 июня 1941 года, которые стали вторым этапом Второй Мировой войны для совка. С 17 сентября 1939 года совок был союзником Рейха, а с 22 июня 1941 года – его противником. Впервые материал был опубликован 22 июня 2018 года и здесь мы его приводим с небольшими правками и доработками. Желающие могут завтра сравнить эти два текста и сделать свои выводы. Ну а мы, если удастся пересилить рвотный рефлекс, попытаемся прочесть путинский опус и дать его краткую оценку.

***

22 июня. Хроника одного дня

Сегодня исполняется очередная годовщина начала германо-совковой войны, которая стала выдающимся событием в рамках Второй Мировой Войны. Во многом она оказалась уникальной, как по форме, так и по содержанию, а количественные показатели войны на этом фронте до сих пор являются беспрецедентными.

Главная формальная особенность этого эпизода войны состоит в том, что совок начал войну в плотном и четком взаимодействии с Германией, действуя как союзное государство. И действительно, первая же военная операция Германии в Польше произошла при непосредственном участии красной армии, которая хоть и позже, но вступила в польскую кампанию на стороне Германии. Не удивительно, что дальнейший раздел поверженной Польши произошел без эксцессов и недоразумений. Поскольку Вермахт начал боевые действия раньше красной армии на 17 дней, то его силы на некоторых участках, в ходе маневрирования, вышли на территории, которые были закреплены за совком.

Дальнейшие события подтверждают четкую договоренность между двумя странами, достигнутую месяцем раньше в Москве, где был подписан документ, известный как пакт «Молотова-Риббентропа». Германия торжественно и церемонно вывела свои войска с условленных территорий, предваряя это совместными обедами офицеров дружественных армий, обменом сувенирами и совместными же военными парадами. Никаких других пояснений таким действиям нет и не может быть в принципе. Вермахт оставлял территории, захваченные в бою и отдавать их кому-то без боя можно только при наличие предварительной договоренности.

Более того, именно в этот самый период первые лица двух государств поздравляли друг друга с днями рождений и другими праздниками и событиями, а спустя год руководство совка выражало свое восхищение удачной кампанией Вермахта против Франции. А еще через год армии этих двух стран уже сошлись в кровавом побоище, унесшем десятки миллионов человек.

Причем, такой кульбит совершен абсолютно произвольно, без аналогий с той же Францией. Фактически, Франция была разбита и капитулировала перед Германией со всеми юридическими последствиями. По большому счету, Шарль де Голль стал самозванцем, который сам себя наделил представительскими функциями, от имени Франции. Другое дело, что союзникам было выгодно признать его и немногочисленное воинство, которое стало под его флаги, как настоящее правительство республики. Но эта сказка в 1940 году мало кого могла сбить с толку, поскольку авиация и флот французов именно летом 1940 года вступили в нешуточные сражения с флотом и авиацией Ее Величества. То есть, Франция стала союзницей Германии после признания собственного поражения, чего не было с совком. Зеркальная ситуация произошла и в конце войны, когда по мере отступления германских войск в странах Европы менялась власть и страна становилась на сторону побеждающих сил. То есть, все эти страны меняли свою военную ориентацию после поражения и оккупации соответствующими войсками. Никто, кроме совка, не переобулся на лету, в составе того же самого правительства и первых лиц государства.

Между прочим, тут стоит внести некоторую ясность в то, как соседние страны были вовлечены в начало боевых действий Германии против совка. Финляндия четко взаимодействовала с командованием Вермахта и согласовывала подготовительные мероприятия перед началом операции «Барабаросса». На усиление финских войск предполагалось направить две пехотные дивизии, но по факту, прибыла одна, с небольшим довеском и это при том, что хельсинки настаивал на передаче ему в оперативное подчинение 5-го армейского корпуса. Финны были прямо и непосредственно мотивированы в участии именно на стороне Германии «зимней войной» 1939-40 годов, когда совок развязал захватническую войну, но у него мало что получилось. Поэтому, ввиду неизбежного столкновения этих двух сторон, у финнов даже не могло возникать сомнений, на чьей стороне участвовать в войне. Им надо было вернуть свою землю и создать буфер от злобного лапотника-соседа. Тут важно иметь в виду еще один важный момент.

Операция Барбаросса начала разрабатываться в недрах Генштаба сухопутных войск в июле 1940 года под руководством генерал-майора Маркса, а чуть позже группу оперативного планирования возглавил небезызвестный Фридрих Паулюс. Именно в его редакции план лег на стол фюрера для подписи. Как утверждает Гейнц Гудериан, изначально планировалось наступление двумя группами армий «Север» и «ЮГ», которые имели стратегическими целями Москву и Ленинград. Считалось, что достижение этих целей должно привести к полному разгрому совка. Причем, наиболее важным считалось именно северное направление, потому что нужно было получить полный контроль над Балтикой и полностью решить вопрос Левого фланга войск. Мало того, Гудериан утверждает, что даже после внесение корректировок в план трех групп армий «Север», «Центр» и «Юг» изначально его танковая группа, в полосе действий группы армий «Центр», должна была выйти в район Смоленска и после этого – повернуть на север, усиливая натиск группы армий «Север» на их южном фланге. В этом случае направление основного удара приходилось на участок фронта между Ленинградом и Москвой.

В этом случае финское направление имело критически важное значение. Финны это знали и принимали активное участие в реализации этих планов. И кстати, финны ограничились активным участием в Ладожской операции, после чего больше не предпринимали никаких действий, направленных на продвижение вглубь совка. Между прочим, финны оказались правы, заняв такую позицию. Через несколько недель, после начала боевых действий, на основании данных авиаразведки, генштаб германских войск пришел к выводу о том, что часть войск РККА, стоявших в полосе действий группы армий «Север», были сняты со своих мест дислокации, погружены в эшелоны и направлены к финской границе, а авиация совка уже 22 июня начала бомбить территорию Финляндии. Таким образом, выбор Финляндии никто не смог осудить даже после окончания войны.

Примерно такой же расклад был и с Румынией, у которой совок только год назад оттяпал часть территории и не скрывал своих намерений добраться до нефтяных полей Плоешти. Так что генерал Антонеску был в курсе общих планов, описанных в операции «Барбаросса» и с самого начала заявил об участии войск Румынии в этом мероприятии. Кстати, Гитлер высоко ценил позицию Антонеску и безусловно ему доверял, поскольку летом 1940 года, когда совок отжал Буковину и Бессарабию, Гитлер уговорил маршала не влазить в драку с совком, пообещав вернуть эти территории в течение года и в качестве компенсации – дать возможность присоединить к Румынии новые земли. По этой причине в Бухарест выдвинулась штабная группа 11 армии, для обеспечения взаимодействия с румынскими войсками. Но это только так называлось. На самом деле, румынские войска перешли под командование Вермахта, через эту штабную группу.

Забегая немного вперед, следует отметить, что Словакия и Венгрия не были поставлены в известность о времени и масштабах планируемых боевых операций, но поскольку их территории были использованы для сосредоточения и развертывания части сил и средств Вермахта, не могли не понимать, к чему идет дело. Когда завесу секретности сняли речи Геббельса и Гитлера, которые обратились к нации и объявили о начале войны с большевиками, руководство обеих этих стран вышло с предложением непосредственно к Гитлеру, о готовности предоставить собственные войска, для участия в боевых действиях. Фюрер на это заметил, что следует принять их предложения, но на общих условиях и без оговорок, наподобие тех, что были сделаны в отношении Румынии или Финляндии. Последние имели большую свободу действий и оговорили конкретные территориальные приобретения.

Важно отметить некую спекулятивность в подсчетах сил и средств Германии, к 20 июня 1941 года, когда войска получили условный сигнал «Дормунд», который запустил финальную фазу подготовки операции вторжения, известную как план «Барбаросса», утвержденную директивой Гитлера №21. С этого времени все силы и средства скрытно выдвинулись на исходные рубежи, откуда и должно было начаться наступление в 3:00 часов (по Берлину), 22 июня 1941 года. То есть, никто уже не ждал дополнительных команд к началу боевых действий, ибо условный сигнал и стал тем самым началом. В общем, война Германии против совка началась именно 20 числа, хотя еще не прозвучало ни единого выстрела, но тем не менее, с этого момента она стала неизбежной.

Так вот, в этот момент действия по плану Барбаросса выполняла не вся германская армия, авиация и флот, а только та их часть, которая была внесена в изначальные выкладки боевого планирования.  Часть войск еще была в Греции с расчетным временем прибытия на Восточный фронт в первой половине июля, часть стояла на участках, которые надо было прикрывать от возможных контратак большевиков (что предполагалось в рамках плана), а еще часть – была в глубоком резерве или на стадии формирования частей.

Кроме того, 22 июня участие в боевых действиях принимали только части Вермахта. Румыны, венгры и словаки вступили в игру только в июле месяце. Только финны были готовы начать боевые действия синхронно с немцами, а потому – дивизии СС, которые были сформированы на оккупированных территориях, появились гораздо позже, а в первый день операции именно комбатантами с германской стороны были дивизии и бригады германских и австрийских войск. Довольно интересно посмотреть на то, как эта картина смотрелась из генштаба сухопутных войск Германии. Эти данные совершенно не совпадают с тем, что привычно показывает совок. Как это уже стало традицией, со времен описания «подвигов» Александра Невского, количество собственных сил было занижено, а численность войск противника рисовалась просто фантастическими показателями и чем дальше от тех событий, тем больше германских войск показывали совковые «историки».

Итак, германский генштаб выдает следующую картину соотношения германских и совковых сил:

Как теперь стало известно, в распоряжении генштаба сухопутных войск была только часть информации о количестве сил и средств противника, находящихся перед их войсками. Кстати, сами немецкие военные, уже в ходе боевых действий, с удивлением обнаружили, что перед ними стояла куда более мощная группировка войск, нежели то, что удалось обнаружить средствами разведки. В итоге, общие данные о составе противоборствующих сил оказались где-то не корректными, а где-то- абсолютно ошибочными. В любом случае, набрасывать к составу ударной группировки войск Германии те силы и средства, которые не принимали участия в начальной фазе вторжения,  не могли при всем желании.

Еще одно замечание перед тем, как мы посмотрим на то, что происходило после 3:00 22 июня 1941 года, чтобы дальнейшие события этого длинного дня были максимально понятными. Единственное, что привело к разрыву почти союзнических отношений Германии и совка именно в течение года, предшествующего началу операции «Барбаросса», это позиция совка, которая сильно трансформировалась после подписания «Договора о ненападении»  23 августа 1939 года. За это время не возникло вопросов к самому тексту договора, но совок пересмотрел границы сфер влияния Германии и совка в свою пользу.

В частности, действия Москвы против Финляндии хоть формально и не должны были касаться Германии, поскольку это была зона интересов совка, но побоище, устроенное совком, никак не входило в планы Берлина. Чуть позже по дипломатическим каналам, Сталин стал направлять в Берлин послания о том, что он хотел бы иметь в зоне собственного контроля Балканы (через Румынию), черноморские проливы, принадлежащие Турции и некоторые другие отступления от уже достигнутого договора. В общем, Сталин решил воспользоваться ситуацией, когда Гитлер уже имел войну с Англией, в качестве агрессора, а он – нет, а потому – можно было поддавливать «друга Адика» на уступки точно так, как сам Адик поддавливал Чехословакию и Польшу.

Сам план «Барбаросса», в своей основной части, был закончен уже к концу лета 1939 года и Гитлер одобрил его в принципе, но запустил его в работу только декабрьской директивой №21, сразу после общения с глазу на глаз, с товарищем Молотовым и 22 июня стало неизбежным. Как оказалось, немецкая сторона видела этот день совсем не так, как мы это привыкли читать в литературе, исполненной совковыми «историками». Тем более интересно увидеть это под несколько другим углом зрения.

(продолжение следует)