Из серии «На ночь глядя»

Сегодня на глаза попались материалы уважаемых и точно наших людей, которые так или иначе, касаются перспектив боевых действий и вообще – войны. В общем, они несут общий посыл такого рода: «Не расслабляем батоны, удачные удары это еще – не победа и враг еще подготовит мощный бросок». Это – правильный, мобилизующий посыл и спорить здесь не с чем, а тем более, на фоне заявлений известных деятелей о том, что им уже в октябре было достоверно известно о неизбежном вторжении, но не говорили они потому, что в таком случае, Украина не выстояла бы и трех дней. Думаю, что прийдет время и эти речи будут оформлены если не как явка с повинной, но как публичные показания, которые могут использовать как доказательство в судебном процессе. 

Поэтому мы не хотим оппонировать коллегам, а предлагаем дополнить картину некоторыми деталями, которые тоже не стоит упускать из виду. Только сложив все это вместе, любой здравомыслящий человек может получить перед глазами более или менее целостную картину. Тем более, кое-что мы уже несколько раз излагали, пусть и под иным углом зрения. 

Теоретики военного искусства всегда пишут о том, что никогда нельзя недооценивать противника, поскольку это может дорого стоить, но они же пишут и о том, что переоценивать его тоже нельзя, чтобы не угробить боевой дух собственного войска. Ну а все вместе это выглядит примерно так: «Если ты слаб, показывай, что ты – силен, если ты силен, показывай, что ты – слаб». Или еще: «Если ты собираешься нападать, покажи, что ты собрался обороняться, и наоборот, если тебе хватает сил лишь на оборону, показывай подготовку к атаке».

Если мы принимаем эти принципы, то смотрим на нынешнюю ситуацию и пытаемся найти то, что в ней изменилось, и главное, чтобы эти изменения носили объективный характер. И здесь очевидно, что сейчас ВСУ с одной стороны, максимально удерживают линию фронта, продолжая перемалывать силы противника, а с другой – активные действия перенесли в оперативный тыл противника, в котором сосредоточена не только логистика, вместе с соответствующими складами и хранилищами, но и местами переформирования или доформирования тех сил, которые потом направляются на линию фронта.

Проще говоря, наши военные прерывают не только цепочки, по которым идет все необходимое к линии фронта, но и в обратном направлении, а это – тоже немаловажно. Ведь туда эвакуируются раненные для дальнейшего их направления в соответствующие госпиталя, туда отходят разбитые воинские части, утратившие боеспособность, в эту же полосу отводится поврежденная или поломанная техника и вооружения, чтобы либо отремонтировать их на мощностях, имеющихся у ремонтно-восстановительных батальонов прямо здесь, в глубине 100+ километров от линии фронта, либо погрузить это на ЖД платформы и отправить на ремонтные или машиностроительные предприятия.

От того, как работает этот сегмент вооруженной группировки, будет зависеть очень многое. Достаточно вспомнить то, что в первой половине Второй Мировой войны Вермахт безвозвратно терял лишь малую часть оружия и техники сухопутных сил. В большинстве случаев, все удавалось эвакуировать в Германию, где оно подлежало восстановлению. Армия орков тоже имеет такую систему и одно только это указывает на простой фат. Они сами не рассматривают свою армию как бездонную бочку с нескончаемыми ресурсами. Но некоторые наши коллеги именно так себе представляют армию противника.

(Окончание следует)