В недавном материале возникла оживленная дискуссия и как это часто бывает – по поводу сопутствующих или фоновых тем. К сожалению, за шесть с лишних лет написания статей на ЛО, мне не всегда удается преподнести материал так, чтобы основная тема не давала уйти в обсуждение чего-то, лишь частично связанного с нею. К сожалению, так бывает очень часто и не только здесь, но тогда был поднят очень серьезный и почти неподъемный вопрос о балансе между свободой и принуждением. В итоге, из тех немногих комментариев, которые все же коснулись главной темы, было такое, что не может вызывать чувства настороженности, поскольку речь идет о том, что лучше бросить в топку демократию и свободу, если они мешает какому-то процессу.

Но весь фокус в том, что когда мы принимаем такое мировоззрение, то дальше запускаются процессы, которые практически гарантированно ведут к диктатуре самого гнусного толка. Это значит, что занимая такую позицию, человек не принимает ценности свободы как таковой, что бы он об этом ни говорил или писал. И вот почему возникает эта настороженность. Приводя положительные примеры, когда диктатура, пусть и временная, приносила быстрые и положительные плоды, всегда имеется ввиду не общее состояние этой самой диктатуры, а личные качества самого диктатора. Поскольку диктаторами становятся люди, отражающие соответствующие слои общества, то большинство из них очень быстро становятся кровавыми тиранами и крайне редко бывает вариант, который позже назовут «просвещенной» диктатурой.

Отсюда следует, что принятие свободы как самостоятельной ценности – крайне важное мероприятие, которое должно бы стать сверхзадачей любого цивилизованного общества. Все это проще всего наблюдать в каких-то экстремальных обстоятельствах.

Например, американская армия во Второй Мировой войне была самой эффективной из всех, которые принимали в ней участие. Речь идет не только о том, что ей не нужны были заградотряды в ситуациях, когда люди шли практически на гарантированную смерть, но и о том, какие сложные и технологичные операции смогла организовать и провести эта сила.

Самые крупные воздушные и морские сражения, где во главе угла стояли технологии, а значит и совершенное недостижимый для остальных уровень боевого планирования, позволяли делать то, чего не смог сделать ни один участник войны. Мы не раз писали о том, что гигантские десантные операции, в исполнении вооруженных сил США, больше не были доступны ни одной армии мира. А все это вместе взятое базировалось на том, что от рядового до генерала с пятью звездами, все понимали, что сражаются они за то, чтобы отстоять свое право на объем свобод, которые и являют собой Америку во всех ее проявлениях.

А в частности, планирующие сражение генералы относились к своим войскам не как к стаду скота, которого бабы еще нарожают, а как к свободным гражданам, взявших в руки оружие и готовых умереть за свою свободу и свободу своего генерала и его семьи. В свою очередь, рядовой знал, что командование сделает все возможное для того, чтобы он выполнил задачу и остался жив. А если что-то пойдет не так, будут предприняты все возможные меры, чтобы вытащить его из любой ситуации. Ведь человеческая ценность как раз и определяется степенью свободы каждого отдельного человека. И все они знают, что за напрасную гибель личного состава спрашивали, спрашивают и будут спрашивать впредь. Это раба проще бросить на произвол судьбы, списать его в потери и замести под коврик, как мусор. Со свободными людьми этот номер может не пройти. 

Заметим, здесь речь не идет о фанатизме, промытых мозгах или чем-то таком. Осознание собственной свободы, достоинства и собственной ценности у каждого складывается самостоятельно в течении его жизни и когда приходит вот такая ситуация, им не нужны ни мордобой командиров, ни стирающая сознание пропаганда, ни пулеметчики НКВД за спиной.

(Окончание следует)