В Н-ском полку имени товарища Шойгу – тишина. По расположению бегает лишь облезлая собака и коричневый петух с длинными зелеными перьями, торчащими из хвоста. Эта замечательная птица стала негласным символом полка, потому что в нем была традиция не выбрасывать пустые бутылки из-под спиртного, а оставлять их до прихода новобранцев. Но прошлый призыв был уже достаточно давно, а до следующего осталось несколько месяцев и потому все шло по плану и распорядку. А по плану в часть приехал старый полковник, называющий себя так, как это было принято в былые времена – замполитом. В самом полку никто не имел такого звания и потому старого полковника встретили как большую шишку. Накормили, хорошенько напоили так, чтобы он еще стоял на ногах, а язык еще ворочался в его голове между погонами и фуражкой.

И то сказать, приехал он в полк не просто так, а рассказать молодым бойцам о ближайших перспективах. Правда, был он не сам, а в сопровождении видавшей всякие виды пресс-секретарши, которая была гражданской, но и под полковником. Ее задачей было подхватить речь шефа, если силы покинут его и он уже не сможет жечь глаголом так, чтоб аж шкварчало. В общем, все бойцы полка собрались в полковом и одновременно – гарнизонном клубе имени товарища Путина. Его почему-то за глаза называли «Дрезден». Полковник уже час вещал о том, как им прийдется громить армию ненавистного НАТО, которое полковник явно считал отдельным государством, наподобие США. По крайней мере, НАТО было таким же отвратительным и каждый раз, когда он произносил эти названия, его лицо, и так обезображенное фуражкой, издавало гримасу крайней степени отвращения. Но он уже явно выходил на финишную прямую.

-… И вот, товарищи бойцы, наши новейшие танки, лавинами в сотни машин, врываются на равнину Фульдского коридора, и перемешивая гусеницами пыль их автобанов, давят их военные базы железными гусеницами. Это как раз и есть ваша задача, а Рейхстаг уже зачистят в вашем тылу. Вот так все и будет выглядеть. Мы это планировали раньше и однажды сделали, но не до конца, а теперь – можем повторить. Да что там – обязаны это сделать! А теперь – вопросы.

-Товарищ полковник, а какие-такие новые танки все это будут делать?

-Это – секрет, но вам скажу. Танки новой конструкции, с технологией стелс и двадцатью махами в башне. Называются они «Хренма-та». Они будут с непредсказуемой траекторией и искусственным интеллектом, который будет ими управлять.

-Товарищ полковник, а как он выглядит этот искусственный интеллект?

-Да вот как ты, только чуток постарше и с усами. Еще вопросы?

-Товарищ полковник, а когда же эти танки дойдут до нас? Ведь у нас – сами знаете…

-Спокойно сынок. Танки уже закуплены. Вернее – заказаны. Всего 20 штук.

И тут полковнику стало грустно. Обычно, в таком состоянии он уже начинал петь разухабистые песни, но он чувствовал, что здесь это будет не к месту, а раз так, то надо прилечь или хотя бы присесть и срочно покемарить, чтобы не наломать дров, как это было не раз. Пресс-секретарша тут же увидела перемену во внешнем виде шефа и перехватила инициативу.

-Товарищи бойцы, у полковника был напряженный день  и он уже выбился из сил и потому – давайте последний вопрос, на который отвечу уже я и на сегодня – все.

-Скажите, а вот с авиацией как? Говорят, что недавно показали новейший «Шах-мат». Что вы моете об этом сказать?

Барышня явно растерялась, поскольку совсем не поняла, что от нее вообще хотят услышать и стала лихорадочно вспоминать, что она могла видеть по этой теме и наконец сообразила.

-Ну вы понимаете, что не обо всем новейшем можно говорить вслух, но я прекрасно помню то, как смотрела об этом раньше. А дело было так. Остап Бендер приехал в шах-клуб Четырех Коней, где и получил мат от одноглазого шахматиста…

В зале пошел какой-то неопределенный шум и она поняла, что немного промахнулась с темой.

-Да вы не волнуйтесь! Они там смылись и все закончилось благополучно. Уверенно, что и с новым «Шах-матом», тоже все будет хорошо.

Тут командир части понял, что мероприятие надо заканчивать, чтобы не огрести за не в меру болтливых бойцов, махнул рукой и полк встал, махнул еще раз, полк трижды прокричал ура и начал выходить на улицу, чтобы строем разойтись по своим казармам. Через пять минут здания клуба опустело, а еще через десять – ничто не напоминало о таком массовом мероприятии. Вообще не осталось ни одного признака присутствия людей, разве что большой портрет Путина, висящий одновременно над дверью входа в клуб и туалет, радовал пространство своей ухмылкой, как тогда, когда он сказал свою знаменитую фразу: «Она утонула».