В далекие совковые времена, когда судьба занесла на срочную службу, первые пару недель, пока подходила остальная часть новобранцев, прибывшие раньше, занимались исключительно физической подготовкой и уборкой территории. И вот кроме утреннего забега на трешку, которая постепенно выросла до десятки, были обязательные занятия на «спортгородке». И вот почему-то очень запомнилось зрелище, в первое время, повторявшееся многократно. Кроме «крокодила» и по-взводного качания пресса, что сейчас нет смысла описывать, было еще и подтягивание на турнике. 

Сначала надо было только выполнить какое-то количество подтягиваний, а уже позже, в зачет шли «подъем-перевороты». Но поначалу – только подтягивание. И вот многим это давалось с огромным трудом, и со стороны это выглядело очень странно. Извивающееся тело наводило на разные мысли, но что главное, им не давали бросить это занятие. Уже намного позже, когда сам отслужил достаточно много, стало понятно то, почему это делалось. Новобранец должен был держаться до последнего, поскольку если ему сейчас дать бросить вытворять вот это на турнике, то потом будет практически невозможно добиться хоть какого-то прогресса.

Проще говоря, там речь шла о той точке, которую необходимо держать до последнего, поскольку если только бросишь, дальше – все, как это у нас тогда называлось – станешь «негодяем» или не годным к этой службе и тебя спишут с переводом в стройбат или «понтоны». И то, и другое тогда считалось чем-то, ниже чего могут быть только внутренние войска. Самому именно в этом месте не приходилось испытывать предел возможностей, поскольку именно с гимнастикой у меня все было в порядке, но чуть позже пришлось выйти на собственный предел в других местах или увидеть, как это делают остальные.

Все это к тому, что все восемь лет войны, а особенно последние три с половиной месяца, показали очень важную черту нашей армии. Она перековала себя из пост-совкового воинства в самодостаточную армию, со своим духом и своим представлением о том, что, как и почему надо делать на этом самом «пределе» и чего делать нельзя. И сейчас можно смело говорить о том, что наша армия – лучшая или по крайней мере, точно – одна из самых лучших армий в обороне. Там имеется множество факторов, о которых можно рассуждать отдельно, но в конце концов, есть один общий момент для всех армий и определяется он просто – будет ли она бежать или не будет, в случае чего. Причем, грамотный и правильный отход нельзя путать с бегством.

Ввалив всю мощь своей армии, противник как раз и ждал момента, когда хоть где-то наши побегут. Не побежали. Уклонились от лобового удара, и ударили во фланг или тыл, но не побежали, и уж тем более – не бросили оружие и не стали переодеваться в гражданское. То есть, как бы сложно не было и какой бы тяжелой ни была обстановка, наша армия не спрыгивает с турника. Об этом уже можно говорить с уверенностю хотя бы по одному признаку. Наши не просто крепко стоят в обороне, но и при любой оплошности противника – контратакуют. Причем, они точно знают, что еще нет сил для контрнаступления и речь может идти только о контратаке, и они это делают блестяще и с успехом, не увлекаясь, а ровно столько, сколько можно в данной ситуации.

Эту стойкость уже оценили и наши западные партнеры. Собственно говоря, именно это качество и стало залогом того, что нам стали предоставлять то оружие, которое мы сейчас получаем все более нарастающим потоком. Наши партнеры поняли, что нам его можно давать и что мы его будем применять умело, грамотно и заряжено на победу.

(Окончание следует)