В СМИ ушла информация о том, что виртуальный саммит в формате «Рамштайн-2» прошел успешно и по-деловому. В самом деле, когда было принято окончательное решение о том, что Украине можно поставлять любые виды вооружений, без разделения их на оборонительные и наступательные, все пошло намного быстрее. Оно и понятно, ведь если существуют какие-то ограничения, то надо не только учитывать их формальные параметры, но и политический подтекст, которым они обусловлены. Только одно это может остановить тех, кто не против поставлять нам оружие, но не желает ввязываться в политические игры вокруг условий поставки.
Собственно говоря, эта ясность была внесена в самом начале саммита, когда представители США заявили о том, что в состав поставок, осуществляемых Штатами по программе ленд-лиза, войдут системы ПВО и РСЗО большой дальности и самолеты, все вопросы отпали сами собой. Понятно, что полной расшифровки того, что именно и сколько будет поставлено, не было, но речь безусловно шла о тех самых системах залпового огня, которые являются платформами для запуска тактических ракет, достающих цели на расстояниях от 300 до 500 км. А кроме того, под системами ПВО подразумевались хорошо известные Пэтриоты.
Что интересно, другие источники сообщают, что решение по системам ПВО было оглашено практически синхронно с другим сообщением о том, что в Польше закончили подготовку первые группы наших военных специалистов, которые теперь допущены для работы именно с этими комплексами. Такую синхронность вряд ли можно назвать совпадением и скорее всего, мы скоро узнаем, почему именно. По большому счету, этот Саммит стал формализацией качественного изменения позиций стран, которые не только поставляют нам оружие, но и производят его для собственных нужд и на экспорт и в первую очередь – США.
Видимо, первым звоночком стали результаты применения бойцами ВСУ ПТРК производства США, Швеции и Германии. Оказалось, что наши военные показали результаты выше заявленных производителем и выше того, что получают их собственные военные. Очевидно, что речь идет о тактике применения вооружений именно в боях высокой интенсивности. Ни на каких полигонах или учениях увидеть работу своих изделий в таком режиме просто невозможно.
А ведь производителю всегда важна обратная связь именно в режиме реальных боев. Только так он может понять, какие решения были удачными, а какие – не очень. Отсюда и возникают условия для модернизации либо выпуска принципиально новых изделий. Ведь то, что ушло в серию, уже подлежит лишь допиливанию, а инженеры и конструкторы в это время уже работают над чем-то новым. И чаще всего, перед ними ставятся «синтетические» цели – выше, быстрее, точнее, легче, сильнее и так далее.
Понятно, что каждая эта характеристика улучшает общий потенциал оружия, но вот насколько – большой вопрос. Можно вложить огромные средства в подтягивание какого-то одного параметра, а в бою он окажется практически невостребованным, поскольку более важным является что-то другое. Выявить же эти соотношения или вообще, обнаружить что-то вовсе не учтенное, можно только в реальном бою. Но и это еще не все.
(Окончание следует)