«-Вот вы говорите – санкции…

-Я говорю?

-Ну хорошо, не говорите. Думаете»

Барон Мюнхгаузен о санкциях против рф

Сейчас можно услышать множество мнений о том, насколько губительными для противника являются уже введенные санкции, и часто, рассуждения сводятся к тому, что пока в лепрозорий стекаются деньги от торговли нефтью и газом, у нее будут средства для ведения войны в Украине. В общем, никто и никогда не говорил о том, что самый «жирный» пакет санкций уложит лепрозорий в один день или месяц, поскольку это – не удар ракеты или снаряда, чтобы вызвать мгновенные и необратимые последствия, тем не менее, людям все равно хочется, чтобы «здесь и сейчас».

Но если обратиться к риторике экспертов, которые прямо сейчас рассуждают об эффекте от санкций, но отнесенные на полгода или год назад, то окажется, что тогда они подробно рассказывали о том, что именно нефтегазовые поступления дают существенную долю валютной выручки федерации, а если говорить о всем объеме доходов, то эти поступления дают от 25 до 30 процентов, в зависимости от конкретного года, с конкретными ценами на углеводороды. Поэтому надо себе представлять, что сокращение продажи нефти и газа дают соответствующее сокращение именно этой доли экономики врага. А это значит, что будет уменьшаться та самая четверть или треть экономики лепрозория.

Если бы речь шла о том, что он живет исключительно с этих доходов, то в таком случае, спад потребления нефти и газа из федерации прямо и пропорционально обваливали бы экономику, а так – речь идет лишь об уменьшении ее части. Другое дело, когда речь идет именно о валютной выручке, там дела обстоят намного печальнее. Но с другой стороны, санкции уже ужарили настолько широким фронтом, что зацикливаться на нефтегазовой отрасли было бы неправильно.

Оно и понятно, ведь остальные три четверти экономики противника формировали пусть и связанные с нефтянкой отрасли, но уже косвенно и с разным процентом относительности. Тем не менее, практически каждый день и уж точно – каждая неделя приносит новости о том, что остановились те или иные предприятия, работавшие на внутренний рынок. Те же самые заводы автопрома уже – все. А ведь они выпускали продукцию для потребителя внутри страны и ни на какой экспорт не претендовали. Стали же они потому, что номинально были сборочными производствами для мировых брендов, которые ушли с рынка.

Как известно, крупные и сложные производства, наподобие автомобильных заводов, всегда являются транснациональным образованием, где на сборочный конвейер доставляются узлы и агрегаты, изготовленные в самых разных странах мира, а обеспечивала ритмичность поставок всего необходимого именно материнская компания, и если она ушла из лепрозория, то это значит, что она увела с собой и все эти цепочки. Восстановить их практически невозможно, а лепить что-то свое взамен исчезнувшего – не реально. Мало того, собранных уродцев материнская компания лишит имени, гарантий и всего остального.

С учетом же того, что объем данного конкретного производства пытались максимально локализовать, то часть деталей производилась на месте, но опять же – под заказ и контроль материнской компании. А раз так, то остановившийся автозавод, ведет к частичному или полному закрытию местных предприятий, которые как раз и занимались изготовлением локализованных узлов и агрегатов. Если нет окончательной сборки изделия, то и у них исчезает работа.

(Окончание следует)