История внешней политики США – это, отчасти, история приливов и отливов изоляционистских настроений, иногда перерастающих в идеологию “Америка прежде всего”. История также подтверждает, что “Америка прежде всего” была Америкой в худшем ее проявлении: лозунгом изоляционистов перед Второй мировой войной, которые призывали администрацию Рузвельта избегать европейских бед. Послевоенный рост глобальной ответственности Соединенных Штатов оттеснил такую идеологию на второй план – до тех пор, пока в 2016 году Дональд Трамп не пришел в Белый дом, заявив о якобы несправедливых издержках Америки по причине ее обязательств в области безопасности и торговых соглашений, а затем стал воплощать эти воззрения в своей политике.

Поэтому неудивительно, что в ответ на просьбу администрации Байдена о выделении 40 миллиардов долларов на помощь Украине вновь возникла оппозиция, в основном в республиканских кругах, где возражения сводятся к вопросу “а что с того получим мы?”. Во вторник Палата представителей под руководством демократов одобрила эту помощь значительным двухпартийным большинством, но все 57 голосов против были поданы из рядов республиканцев. Ожидается, что эта мера пройдет в Сенате; ее поддерживает большинство членов партии, включая лидера большинства Митча Макконнелла (штат Нью-Йорк), который в субботу совершил неожиданный визит солидарности в Киев вместе с тремя коллегами из партии.

Но сенатор Рэнд Пол, заявляя: “Я присягаю Конституции США, а не какому-либо иностранному государству”, затормозил вышеупомянутую помощь. Г-н Пол предполагает – гиперболически – что расходы на помощь Украине в размере менее 0,2 процента от американского ВВП будут способствовать инфляции. “Мы не можем спасти Украину, обрекая на гибель экономику США”, – сказал он. Блейк Мастерс, кандидат в сенат от республиканцев в Аризоне, говорит, что американские лидеры – “это шуты, которые ненавидят вас так… что будут продолжать защищать границы Украины, отвернувшись от наших”.

Повторюсь, такие заявления задевают глубокую жилку в общественном мнении, поэтому г-н Пол и другие республиканцы этим и пользуются. Разумеется, первейший долг нашего правительства – это долг перед своими гражданами. Тем более необходимо сказать сторонникам “первой Америки”, что обеспечение безопасности за рубежом – это не предприятие с нулевой суммой на выходе, а инвестиции в стабилизацию ситуаций, которые в противном случае могут выйти из-под контроля, что обойдется Соединенным Штатам гораздо дороже, чем, скажем, 40 миллиардов долларов. Российская агрессия в Украине, которая угрожает не только этой стране, но и неприкосновенности международных границ повсюду, представляет собой именно такую ситуацию. Инвестиции США не только сравнительно скромны, они являются частью усилий, в которые партнеры по НАТО также вносят значительный вклад – и принимают на себя в некоторых случаях болезненные жертвы, особенно путем сокращения импорта российских энергоносителей. Вероятные заявки Финляндии и Швеции на вступление в НАТО, наряду с решением Германии увеличить расходы на оборону, указывают на то, что Европа действительно берет на себя большую часть своего оборонного бремени, а не использует Соединенные Штаты на халяву. И это не говоря уже о том, какое бремя – в боевых условиях – несет Украина.

Усилия США и НАТО работают. Война России зашла в тупик, что недвусмысленно признал президент Владимир Путин, выступив с весьма пространной речью по случаю Дня Победы 9 мая. Он не смог убедительно заявить об успехе или пригрозить эскалацией. Однако изоляционистская оппозиция республиканцев против предлагаемой помощи Украине – это музыка для ушей Путина. Не слишком рано задаваться вопросом – и беспокоиться – о том, насколько более влиятельными станут сторонники “первой Америки”, если республиканцы вернут себе контроль над Конгрессом в ноябре.